Черные всадники.
Тонтоны.
Шестеро. Скачут нам навстречу. Строем, по двое.
У меня в животе все сжимается. Первая встреча с тонтонами после битвы на Сосновом холме.
— Можно было догадаться, — бормочет Слим. — Эти гады любят играть с огнем.
— Тонтоны! — предупреждаю наших. — Не высовывайтесь!
Дорога по насыпи узкая. Не разъехаться.
— Прямо к нам скачут, — говорю я Слиму.
— Как у тебя нервы, крепкие? — спрашивает он.
— Да, наверное, — отвечаю.
— Приходилось играть в гляделки? — спрашивает Слим.
— Нет.
— Смотри и учись, — говорит он. — И пригнись-ка лучше. Все-таки за твою голову награда объявлена.
Сердце пропускает удар. Наши взгляды встречаются.
— Ты с самого начала знал, — говорю я.
— Ваше счастье, что вы меня ограбили, а не кого другого, — говорит Слим.
— Кто ты? — спрашиваю я.
— Друг, — отвечает он. — Пригнись, Ангел.
Я сползаю с сиденья. Скрючиваюсь рядом со Следопытом.
— Поше-ол! — кричит Слим во все горло. — Поехали в Египет, Моисей! Хей-я!
Мы мгновенно набираем скорость. Компендиляриум скрипит и дребезжит.
— Будем надеяться, что он не развалится, — замечает Слим.
Я осторожно выглядываю из укрытия. Держу арбалет наготове.
— Не стреляй без надобности, — предупреждает Слим.
— Тебя остановят, — говорю я.
— А я не остановлюсь, — отвечает он. — Щас покажем этим светлячкам представление. — Он вытаскивает из кармана белый носовой платок. — Они просто увидят, что старый дурак Сальмо Слим опять не справляется со своим блохастым верблюдом.
Слим встает на козлах и бешено машет платком.
— Помогите! — орет он изо всех сил. — Помогите! Верблюд не слушается!
А сам держит волоки мертвой хваткой, в свободной руке.
Мы летим навстречу тонтонам.
— Помогите! — вопит Слим.
Они держат строй. Расстояние быстро уменьшается.
— Сейчас врежемся! — вскрикиваю я.
— Новички всегда трусят! — орет он в ответ. — Проигрывает тот, у кого раньше сдадут нервы. Кто первый моргнет. Это точно буду не я.
Тонтоны плотной группой скачут нам навстречу.
Ближе.
Еще ближе.
Я замираю. Не дышу.
Тридцать шагов между нами.
Двадцать пять.
— Ну давайте, — шипит Слим. — Моргайте, сволочи!
Двадцать.
Пятнадцать.
— Моргайте, твари! — орет Слим.
Они расступаются, как по команде. Словно услышали. Трое налево, трое направо.
Я скрючиваюсь еще сильней. Тонтоны с грохотом проносятся мимо. Чуть ниже нас, по склонам насыпи. Клубится пыль. Мелькают копыта, сапоги, плащи. В лицо бьет запах гари и пота. На одно мгновение сердце замирает — вдруг один из них Джек?
