— Откуда знаешь?
— Я Томмо, — отвечает он. — Айк взял меня к себе. Он все время о тебе рассказывал. Говорил, что вы с ним… и со мной… Что у нас будет семья.
— Не будет никакой, к чертям, семьи, — отвечает Молли. — Айк помер.
— Он меня называл сыном, — говорит Томмо.
— Не жди, что я тебя тоже буду сыном звать, — откликается Молли.
Жестокие слова. Обидные. У Томмо слезы на глазах. Он их смахивает. Зубы сжимает, чтоб не плакать.
— Свинство так говорить, — не удерживаюсь я.
— Иди к черту! — Молли в один глоток выхлебывает жестянку и опять себе наливает.
— Зачем ты с ним так? — спрашивает Эм.
— Тихо, Эмми, — шикает на нее Лу.
— Не буду тихо! — возмущается сестренка. — Ты не одна Айка любила! И не только ты по нему тоскуешь. Томмо не виноват, что его убили. Он за него знаешь как бился! Он Айка любил не меньше, чем ты!
Молли уставилась в свою жестянку.
— Нет, меньше! — говорит она. — Никто его не любил так, как я, черт бы вас всех побрал! — кричит Молли и швыряет кружку не глядя. Мы еле успеваем пригнуться.
Молли тяжело дышит. Старается взять себя в руки. Через силу улыбается.
— Прости, Томмо. Зря я на тебя вызверилась.
Он кивает. Не поднимает глаз.
— Что дальше будем делать? — спрашивает Мейв.
Молли смотрит на Слима. Он держится за плечо, лицо осунулось от боли.
— Поедем к Брэму и Кэсси, — говорит Молли. — Спрячем оружие. Слима подлечим. Там и подумаем, что дальше.
— Я никуда не поеду, — заявляю я. — Джек сказал встретиться с ним здесь.
— Ты же ничего не знаешь наверняка, — сердится Лу. — Так и будешь тут всю ночь сидеть? Ждать, пока он явится и сдаст тебя тонтонам?
— Джек такого не сделает, — говорит Молли.
— Сделает, не сделает… не о том речь, — вмешивается Слим. — Сейчас важнее, что здесь опасно. И Молли, и Сабе, и всем. На нас четыре убитых Управителя плюс еще взорванная насыпь. Если из тонтонов хоть один выжил, нас уже ищут. У Брэма и Кэсси надежно. Туда и поедем.
— Тонтоны знают только о тебе, — замечаю я. — Мы с Компендиляриумом никак не связаны.
— Эй, эй! — говорит Мейв. — Если бы не Слим, нас бы здесь не было. Из-за нас его ранили. Или это для тебя ничего не значит?
— Ладно, поезжайте тогда с ним. А я буду ждать Джека.
— Такая вера в друга делает тебе честь, — говорит Слим. — Но вот что я тебе скажу. Если он связался с тонтонами, то сейчас он не хозяин своей судьбы. Ты ему плохо поможешь, если допустишь, чтобы с тобой случилось то же самое.
— Ты, видно, не слушал, — отвечаю я. — Джек в беде, ему нужна моя помощь, он прислал мне весточку об этом.
Я говорю, а сама смотрю в упор на брата. Пусть только посмеет снова сказать гадость о Джеке.
— Тем более надо ехать к Брэму, — упорствует Слим. — Брэм придумает, как нам лучше поступить. Он знает здешние места. И тонтонов знает.
Все ждут моего ответа. Если б я могла думать только о себе, уперлась бы намертво. Но сердце и голова подсказывают, что надо еще подумать о Мейв, и Томмо, и Лу, и Эмми. Они в опасности из-за меня. Слима ранили, тоже из-за меня. А еще Молли. Женщина Айка.
— Далеко он живет, этот Брэм? — спрашиваю я.
— Недалеко, — отвечает Молли. — В трех часах к северу.
— Ладно, — говорю. — Только я должна оставить Джеку знак. Чтоб он знал, где меня искать.
— Я знаю, что нужно. Пошли! — говорит Молли.
По ее слову мы собираем обломки «Гиблого дела». Выкладываем их вдоль дороги на север, начиная с вывески. Не слишком ровно, чтоб не бросалось в глаза тем, кто не знает.
Нужен последний штрих. Молли смотрит на меня задумчиво. Может…
И тут к нам подлетает Нерон. Еле тащит в клюве Джекову шляпу. Роняет ее точнехонько куда надо и громко каркает — смотрите, какой я умный.
— Вот это да, — говорит Молли.
Я прижимаю поля шляпы парой камней, чтобы ветром не унесло.
— До встречи, Джек, — шепчу я.
