— Ему больно! — кричу я.
— Прости, но иначе нельзя, — отвечает Демало. — Держи его.
— Пожалуйста, побыстрей!
— Ты могучий воин, Нерон, — говорит Демало. — Ворон с душой орла.
Движения у Демало точные, уверенные.
— Один шов наложен, — говорит он. — Еще один остался.
— Умница мой, — шепчу я Нерону. — Такой храбрый.
Ворон только коротко попискивает. Совсем как когда я нашла его на земле. Он выпал из гнезда, а его ма нигде не было видно. Я сама плачу. Не могу вынести, что ему больно. Хуже, чем когда самой.
— Ну вот, готово, — говорит Демало. — Следи, чтобы он не повредил швы.
Я сажаю Нерона к себе на колени. Смазываю рану мазью.
— Как ты, друг мой? — Демало садится передо мной на корточки. Протягивает палец, погладить вороньи перья. Нерон делает выпад клювом. — Наверное, я это заслужил, — говорит Демало.
С короткими волосами он выглядит совсем по-другому. А волосы все еще мокрые. Растрепанные. От Демало пахнет чем-то зеленым и свежим. Он забирает у меня баночку, зачерпывает мазь пальцем, и я не успеваю опомниться, как он уже аккуратно смазывает мне ссадину на виске.
А я ему позволяю. Почему-то. Смотрю прямо перед собой, замерев. Почти не дышу.
Сколько раз я его вспоминала. И во сне он мне снился. И в том видении, и в другие разы. Я всегда пугалась. И вот мы сидим, будто старые знакомые. А на самом деле мы не знакомы совсем. Пару раз и встречались-то. И не разговаривали, считай. С врагами не разговаривают.
— С Плакучей воды далеко падать, — говорит Демало.
— Плакучая вода? Подходящее название, — усмехаюсь я.
— Ты хотела убить себя? — спрашивает он.
Я молчу.
— Когда я тебя вытаскивал, ты сказала — не трогай меня.
— Не помню, — говорю я. — Я… просто так прыгнула. Из-за Нерона.
Теперь я прямо смотрю на Демало. А он на меня. Впервые мы смотрим друг на друга по-настоящему. Свет фонаря выхватывает широкие скулы, очертания губ, гладкость кожи. Сильное лицо. Настороженное. Красивое. Глаза с тяжелыми веками, темные, почти черные.
Меня будто тянет к нему. А его ко мне. Я это еще в первую встречу почувствовала. Словно между нами натянули тонкую-тонкую невидимую нить. А еще в нем какое-то спокойствие, глубоко внутри, и от этого хочется рассказать ему правду. Хочется верить, что он меня не осудит.
— Может, я и хотела себя убить, — говорю я. — То есть не то чтобы хотела… Мне было все равно. И сейчас все равно.
— Быть одной нелегко, — говорит он. — А где твои друзья? Сестра и брат?
— Я от них ушла, — говорю я.
— Ты не такая, как они, — тихо говорит Демало. — Совсем не такая.
— Не понимаю, почему ты со мной такой добрый? — спрашиваю. — Я убила Пинча. Ты назначил награду за мою голову.
Молчание. Вдруг в тишине — стук дождя по крыше палатки. Миг, и дождь уже хлещет вовсю. Брызги долетают через открытый клапан.
— Как будто мало мы промокли, — замечает Демало. Он встает и опускает клапан. Мы остаемся наедине в тесной палатке. Воздух вдруг словно густеет.
Я встаю. Нерон задремал у меня на руках.
— Мне пора, — говорю я. Меня бьет дрожь. Мокрая одежда липнет к телу. Ноги онемели от холода. А Демало зажигает второй фонарь. Говорит, не глядя на меня:
— Тебя кто-нибудь ждет?
— Нет, — говорю я.
— Сейчас ночь. И дождь идет, — говорит Демало. — Нерон ранен, ты чуть не утонула, еще не пришла в себя. Я ничего не забыл?
— Нет, — говорю я.
— Ну вот видишь, — произносит Демало. Забирает у меня Нерона. Устраивает его в коробке возле печки. Я кутаюсь в одеяло, зубы выбивают дробь. Демало достает из сундука стопку одежды. Кладет на кровать. — Переоденься в сухое, — говорит он и поворачивается ко мне спиной. Я стаскиваю мокрые насквозь тряпки. Вытираюсь одеялом. Я промерзла до костей. Никогда еще мне не было так холодно. Натягиваю мягкую рубаху, она мне до колен. Толстые носки. Чистые. Чуть-чуть пахнут им. Наконец я поняла, что это за запах. Можжевельник.
