— Звезд-на-я… до-рож-ка… — медленно произносит Томмо. — Вот мы и пришли.
Все удивленно смотрят на него. Он краснеет до самых ушей, смущенно отворачивается.
— Ты читать умеешь, — восхищенно говорю я.
— Ну и что? — потупившись, кивает он.
— А чего раньше не сказал? — спрашивает Лу.
— А чего говорить-то? Я и числа знаю, — отвечает Томмо и с напряжением продолжает читать вывеску. — Двадцать дорожек. Активный отдых. Увлекательная игра. — На следующем слове он запинается и нерешительно шепчет: — Пен-си-о-не-рам… я не знаю, что это… пенсионерам скидка в пон. и четв.
Мы ждем продолжения.
— Это все, — объявляет Томмо.
— А что все это значит?
— Черт его знает, — вздыхаю я. — Мало ли что Разрушители выдумали. Но нам сюда, в Звездную дорожку.
— Ты здорово читаешь, Томмо, — говорит Лу. — Тебя Айк выучил?
Томмо пожимает плечами. Его жизнь разрубили надвое — до Айка и после Айка. Про жизнь после Айка он говорит, а про жизнь до Айка ни слова не скажет. Ни за что. Похоже, читать он научился в жизни до Айка.
— Ну что, пойдем посмотрим, где тут этот Пегполет, — говорю я и решительно вхожу под арку.
Мы входим в ворота. Нас много, целая толпа — восемь человек, кони, краденая рыжая лошадка, мул Бин, волкодав и нахохленный ворон. Нерон сидит у меня на плече. Он всю дорогу у меня с рук не сходит, никого к себе не подпускает, клюется, ерошит перья, злобно каркает.
Эмми ойкает.
Перед нами простирается свалка. Я такой никогда прежде не видела. Повсюду высятся груды металла, между ними тропки проложены. Кое-где стоят хижины-развалюхи. Позади двора виднеется поросший травой холм с плоской вершиной. А перед ним — здоровая куча хлама. К ней притулился сарайчик, сложенный из всякого барахольного мусора — железных дверей, покрышек, покореженных листов металла, бочек, досок и бревен. На чем оно все держится и почему не разваливается — непонятно. От сарайчика по свалке тянется паутина деревянных и веревочных лесенок. С них свисают канаты и цепи, на которых болтаются ведра и качели. Повсюду проложены желоба и настилы, установлены кадки, развешаны сети. Там и сям разбросаны колеса, утыканные флажками. На бечевках сушатся обтрепанные одежки. И, куда ни глянь, в клетках сидят сотни певчих птах. Над двором разносится их щебет. Нерон каркает, здоровается со своей родней.
Молли удивленно качает головой:
— Надо же! А я думала, хуже «Гиблого дела» не придумаешь.
— Ну и где здесь Пегполет искать? — спрашивает Эш. — И вообще, что это за имя такое?
Из-за груды хлама выходит верблюд. Костлявая блохастая дохлятина с обвисшим горбом.
— Эй, гляньте, кто пришел! — кричит Эмми.
— Божемой, — вздыхает Лу. — Я уж и думать про него забыл.
Верблюда зовут Моисей. Он нас с самого начала возненавидел. Пятикратный победитель ежегодных верблюжьих бегов в Пиллавалла. Он долго у Слима в упряжке ходил, Космический Компендиляриум по дорогам таскал. Его пришлось оставить, когда мы в Девятый сектор отправились, там верблюдов не водится. И стал Моисей возить Пегполетову телегу. После этого Слим всю ночь за Моисеем убивался, целую флягу ржаного виски выпил и грустные песни распевал, про верблюдов и про дружбу. Нам пришлось притвориться, что мы его грусть разделяем, но втихую все обрадовались, что избавились от злобной плюющейся скотины.
Вот и теперь Моисей глядит на нас недобро.
— Мрачный он какой-то, — замечает Крид. — Может, на нас сердится?
— Глупости, — говорю я. — Привет, Моисей.
Верблюд яростно ревет и бросается на нас.
— Еще как сердится! — визжит Эмми.
Мы разбегаемся кто куда. И тут с неба прямо нам на головы падает здоровенная птица. Нет, не птица, летучая машина. Но не самолет Разрушителей, а самодельный двухколесный самокат с железными крыльями и двумя вертушками — сверху и позади. Тощий летун в очках и шлеме дергает всякие рычаги.
— Берегись! — кричу я.
Моисей несется прочь, мы отскакиваем в стороны. Уф, вовремя успели. Крылатый самокат на полной скорости врезается в груду хлама и разваливается на части. Повсюду летят обломки. Грохот стоит такой, что его на Луне слышно. Когда все стихает, мы выбираемся из укрытий, отряхиваем мусор с одежды. Бин встревоженно мычит, Моисей ревет, Нерон каркает и кругами летает над головой.
