— А кто из наших может Нерона обидеть? — спрашиваю я.
— Ну, чтобы тебя поддеть и до полусмерти перепугать, лучше не придумаешь, — объясняет она. — Мы последнее время хороводы не водим и шуточки не шутим. Трудные времена настали, подруга.
— Это ты про Крида? Вы же с ним лучшие друзья!
— Да я никого не подозреваю, правда. Ох, мне даже говорить все это противно. Может, я не права. Но тебе лучше разобраться. Если это сделал один из нас, то надо выяснить кто. И зачем.
— Ладно. Только никому об этом не говори, — предупреждаю я.
— Ага, — кивает Эш. — А ты про меня тоже не забудь. Мало ли, вдруг я пытаюсь от себя подозрения отвести. Правда, за такую глупую попытку я б сама себе голову открутила.
— Эш, ты не дури. И пусть все это останется между нами.
Она кивает, запахивает куртку поплотнее. Мы пробираемся по камням.
— Слушай, ты же меня знаешь, — говорит Эш чуть погодя. — Я ж не сумасшедшая… И вообще выдумывать не люблю. Только мне все время кажется, что она с нами.
Я сразу понимаю, про кого она. Про Мейв.
— Я ее вижу, — продолжает Эш. — Иногда оборачиваюсь, а она за спиной стоит. Живая. Настоящая. Будто в луче света. Солнечного или лунного. А потом сразу пропадает.
— Может, и так, — соглашаюсь я.
— Наши с ней жизни сплелись крепко-накрепко, — вздыхает Эш. — Даже не представляю, как теперь без нее. У нас с ней было… Ну, понимаешь, о чем я? Нет, не то чтобы всерьез, мы с ней не по этой части, но…
— Правда? — удивляюсь я. — А я думала, что у нее с Лу…
Эш с улыбкой косится на меня.
— Да ладно тебе. Он, она — какая разница.
— Прости, что мы ее редко вспоминаем, — вздыхаю я. — Я так виновата…
— Не вини себя, — говорит Эш. — Ей бы это не понравилось. Она в тебя всегда верила. И в наше дело верила. Помни, какой она была, и черпай в этом силу.
Нерон подставляет голову под ладонь Эш, позволяет себя погладить.
— Эх, если б вороны говорить умели, — вздыхает она.
Да уж.
Ближе к полудню мы въезжаем на северо-восточную окраину Пятого сектора. Внезапно стало жарко, пот стекает с нас ручьями. Мы пробираемся по лесной тропинке, которая вьется среди развалин, заросших кустами. То там, то сям проглядывает кладка разрушенных стен, железные брусья и балки. Зелень жадно поглощает все следы человека, затягивает их мхом, прикрывает травой, кустами и деревьями. Лучи солнца с трудом пробиваются сквозь густую листву. Похоже, мы добрались сюда раньше Слима. Тропинкой пользуются часто, вытоптали глубокую колею, но сегодня по ней первыми проходим мы. Тропка сужается, ведет к высокой стене — остаткам какой-то громадной постройки Разрушителей, полускрытой неуклонно наступающим лесом.
Эмми со Следопытом идут за мной. Я оглядываюсь. Сестренка замерла посреди тропы. На лице Эмми застыло странное выражение.
— Что случилось? — спрашиваю я.
Она не отвечает. Следопыт скулит и обнюхивает ее. Она стоит рядом с огромным валуном, сквозь который пророс упрямый орешник. Эмми поворачивает голову и буравит взглядом камень.
— Эмми, ну чего ты валандаешься? Мы уже почти пришли. Хватить дурака валять!
Тропка упирается в высокую стену, поросшую кустарником. Никакой свалки и близко не видать.
— Ты помнишь, как Слим все объяснил? — спрашивает Крид.
— Помню, но он столько наговорил, что, может, я чего и пропустила, — отвечаю я.
— Он же предупреждал, что вывеска наверняка заросла, — вспоминает Марси.
Стену и впрямь затянул густой полог плюща и вьюнков.
Лу и Крид карабкаются вверх по лозам, срывают плети вьюнка. Мы лезем им помогать, сдираем зеленые побеги, а потом отходим подальше, стряхивая с одежды листву и веточки.
Перед нами высится здоровая ржавая арка. Вся покорежилась и погнулась от времени. Ее поддерживают балки и бревна. Посредине висит вывеска, сделанная непонятно из чего. Когда-то она была яркой, но давно выцвела. На ней нарисована комета с звездным хвостом, которая врезается в ряд бутылок. А под картинкой виднеются буквы. Может быть, даже слова.
