— Его в кроличьей норе спрятали. За ногу к корню привязали и клюв обмотали бечевой, чтоб не каркал. Только он почти от нее избавился. Он же умный. Тер-тер об острый камень, пока не протер. Бедный Нерон! Он, наверное, сильно испугался. А как меня увидел, сразу обрадовался.
— А где эта кроличья нора? — спрашиваю я.
— Ну там где-то… — Эмми рассеянно машет рукой.
— Под землей, значит, — говорит Крид. — Вот почему Следопыт его не учуял. Он по кроличьим норам не охотится.
— И как ты догадалась, где искать? — не отстаю я.
Эмми врать не умеет. Вот и сейчас отводит глаза, как собака, которая кусок мяса уволокла.
— Ну… я вроде как почувствовала…
— Почувствовала она, — вздыхает Лу. — Выдумщица ты, Эмми. Кончай уже эти фокусы. Притворство одно.
— А вот и не притворство, — упирается она.
Лу хмуро глядит на меня.
И тут Нерон сдавленно каркает. Перья у него на голове торчат во все стороны — это Следопыт их обслюнявил. Мы все смеемся. Мы так давно не смеялись, что я и забыла, как это. Одной рукой обнимаю Эмми, целую ее в макушку.
— Спасибо, сестричка, — говорю я.
— Прости меня, пожалуйста, что я на пост не пошла. Мне очень стыдно, честное слово. Знаешь, я вот бечевку принесла, которой Нерона связали.
Она протягивает мне обрывок конопляной веревки. Самая обычная веревка, у всех в ходу. Я засовываю ее в карман.
— А ботинки твои где? — спрашиваю я. — Быстро надевай! Ты прямо хуже Крида. Все, поехали. Следующая остановка — Звездная дорожка.
Путь в Пятый сектор идет по горам, где из голых скал бьют ядовитые источники. Там гуляет эхо давних сражений, холодит кожу. Ветер воет, точит когти о камни. Горную тропу завалило недавней лавиной. Приходится спешиться, вести лошадей в поводу. Мы осторожно пробираемся между обломков.
Я с самого начала еду в конце, хочу остаться наедине со своими мыслями. Ничего не получается. Нерон сидит у меня за пазухой. Высунул голову, глядит, куда мы едем. Следопыт бежит рядом, подпрыгивает, тычет мордой, проверяет, как там его приятель.
Эш останавливается, ждет, пока мы подъедем.
— Ну как ты, Нерон? — спрашивает она, осторожно тянет к нему руку.
Ворон недовольно каркает, грозно наклоняет клюв.
— Ш-ш, я тебя не обижу, — говорит Эш.
Только он ее к себе не подпускает.
— Ну надо же! — вздыхает она.
Я киваю и трогаю поводья, но Эш меня останавливает. Злой ветер дергает ее за множество косичек, ерошит лошадям гривы. Эш поворачивается спиной к ветру. Высокая, глаза мрачные, лицо бледное, суровое. Словно мы потревожили в развалинах тень древнего воина. Холодные пальцы теребят рукав моей куртки.
— Я тут подумала, не нравится мне все это, — говорит она.
— Ты о чем? — настороженно спрашиваю я. Готовлюсь еще что-нибудь соврать.
— Да ладно, ты и сама знаешь. Нерона кто-то из наших украл. И спрятал в норе.
Я недоуменно гляжу на нее.
— Ну ты и скажешь!
— Знаешь, мне противно кого-то из наших подозревать, но никак иначе объяснить это я не могу, — вздыхает Эш.
А я не могу ей объяснить, что во всем виноват Демало. Нельзя ей это говорить. И никому нельзя.