– Я его выслежу. – Тая облизнулась, разгоряченная предстоящей погоней. – Он не ушел бы далеко.
Но Иттан одернул ее.
– Не вздумай. У нас другое задание, а человек выйдет сам. Если захочет.
– Или сможет, – напомнила Тая. – Ногу-то подволакивает. Я быстро, честно. Примерно вижу цепочку следов.
Она вновь показала на примятую травинку.
– Ты никуда не идешь.
– Ага, – согласилась она, явно пребывая в своих мыслях.
– Тая!
– Да-да…
Шепоток пополз по отряду. Их перебранка напоминала семейную ссору, в которой муж-подкаблучник пытался хоть как-то надавить на сумасбродную женушку. Авторитет Иттана как командующего падал с каждым новым ответом Таи.
Пришлось действовать решительно. Встряхнуть ее за грудки и отрезать по слогам:
– Я не пущу тебя, слышишь? Я запрещаю тебе уходить. А если ослушаешься – можешь не возвращаться.
– Хорошо, – буркнула она обиженно и надула губы.
Вылитая маленькая девочка. Только бы не разревелась.
Знал же, что женщина в походе – к беде. Что ее удел – готовить и убираться. Нет, поддался на обещания и просьбы.
– Чего расселись?! Идем! – рявкнул Иттан на отряд, посматривающий на него безо всякого уважения.
Арно держался востока. Завеса звала, требовала угодить ее просьбам. Локк бубнил под нос, Кай и Рей о чем-то шушукались. Молчун, в общем-то, молчал. Не хватало Таиных шажков-перебежек.
Иттан оглянулся, но неугомонной девицы поблизости не было. Ушла!
– Бесов котел! – ругнулся он и хотел двинуться за Таей, чтобы после прилюдно высечь ее ремнем, как заговорил молчун:
– Нас окружают.
Всего два слова хриплым, надорванным голосом. Но волосы на затылке встали дыбом. А поисковики обнажили оружие, готовясь к худшему.
Порождения завесы надвигались с северо-запада, и палая листва встревоженно шумела под их лапами.
Глава 6
Тем дождливым утром я узнала, что отныне не принадлежу Дому утех. Теперь у меня новый повелитель. Человеческий граф, маг- командующий, светловолосый мужчина из верхних.
Капли молотили по стенам, а я осознавала новую роль: невинная девица, которая должна не высовываться. Любопытно. Иттан хмурился, когда объяснял, в чьем ведении я нахожусь. Даже пригрозил быть строгим командиром, но лучики морщинок в уголках глаз выдавали его с потрохами. Не строгий он.
Я должна отблагодарить его, но простого «Спасибо» недостаточно. А чем может быть полезна крыса Затопленного города?
Разве что одним…
О, как на меня пялились обитатели гарнизона, пока я пересекала жилую часть. Как на прокаженную. Точно на лбу моем выжгли позорное клеймо. Солдаты шептались о том, как бедняга-Карт (да уж, несчастный страдалец) загибается в лазарете, пока я здравствую и сплю со всеми подряд. Но держались в стороне, а я скалилась и здоровалась нарочито вежливо, если сталкивалась с кем-либо взглядами.
Я боялась – до жути, до сведенного судорогой позвоночника, – но виду не показывала. Слабых забивают. Сильные выживают всем назло.
Комендант гарнизона был совсем слаб, он находился на последнем издыхании пред мучительной агонией. Но встретил меня в своем кабинете, одетый по форме, застегнутый на все пуговицы, даже под горлом – шею его до синевы стягивала ткань.
– Так вот ты какая, – с явным огорчением изрек он, подписывая мое изрядно затасканное за несколько дней направление. – Благодари командующего поискового отряда. Если бы не он, качаться тебе на виселице. Свободна.
Я выхватила из дрожащей руки направление и дала деру прочь от кабинета, пропахшего кислой кровью и близкой смертью.
Позавтракать или почитать?
От голода я не погибну, потому – второе.
В библиотеке я обложилась книгами: справочниками и учебниками, научными талмудами толщиной в пять сложенных пальцев – и вчитывалась в них. Слова – не магические, но самые обычные, выписанные вручную – давались тяжело, а значения многих я не понимала. Да мне и не надо было. Те Слова, которые я искала, рождались сами по себе, сплетались из имеющихся букв и высвечивались золотистым, точно обрамленные лунным ореолом.
Глупая какая-то магия. Неужели вестницы всякий раз перелопачивают с ног до головы библиотеку в поисках незнамо чего? Нет, наверняка им известно нечто большее. Но где мудрецы страны рынди, и где я? Оборванка, жизнь которой висит на волоске с того самого дня, как умыкнула кольцо.
