Наверное, это и есть хваленая магическая интуиция. Он пока не понимал причин, но осознавал внутренним чутьем – его зрение преобразовывалось.
Но толку от этого – чуть. Быть беспомощным в разгар битвы – невыносимая мука. Быть неспособным защитить свою женщину – позор. Не знать, где она и жива ли вообще. Куда подевалась Тая?
Могла ли оставить слепца на растерзание порождениям завесы и сбежать налегке?
Иттан надеялся, что могла.
Очевидным было только одно: коменданта уморил первый храмовник. Жаль, что запах отвара показался знакомым только недавно. Теперь Иттан понимал, что в чудодейственное снадобье добавили мор-траву, которая под небольшим магическим вмешательством становилась ядовитой. Она разъедала и без того больные легкие коменданта, вызывала рвоту кровью и, наконец, загубила до смерти.
Пойми он это чуть раньше, все можно было бы переиграть. Но поздно. Комендант мертв. Гарнизон был захвачен храмовниками, но, судя по стихшим мольбам о помощи, недолго Терк властвовал.
Раскачиваясь взад-вперед, чтобы не обезуметь от тишины, Иттан силился вспомнить увиденное в завесе, но натыкался на барьер. Что-то не позволяло ему протиснуться в глубь сознания, что-то подтирало ненужные воспоминания.
Что-то плотно обосновалось внутри его головы.
Кто-то сторонний обживался в мозгу.
– Вылезай, – донеслось утомленное, но довольное. Звонкое. Зыбкое, как пустынные пески.
Тая схватила его руку, придержала за макушку, чтобы Иттан не стукнулся о низкие потолки обвала.
Рядом кто-то сопел.
– Кто это? – Иттан напряженно вслушался.
– Рейк, – отозвалась Тая.
– З-здравствуй, – заикаясь, произнес бывший маг-командующий.
Иттан явственно слышал, как он ковыляет на одной ноге, тыкаясь в землю чем-то, по-видимому, палкой.
Тук-тук-тук.
Шорк-шорк.
Хотелось зажать уши, только бы не допустить сторонние звуки в себя.
– Объяснись же, что произошло! – простонал Иттан.
– На нас напали. – Тон ее был размерен, как у преподавателя истории в академии. – Выживших среди людей нет. С рассветом подводники попрятались в казармах. Все-таки не чуждо им нечто человеческое: они упиваются вусмерть запасами бражки. Ну а я вытащила Рейка тайными путями и дала деру.
– Откуда тебе известны тайные пути?
– Иттан, не думаешь же ты, что крыса-воровка не поищет ходы к отступлению? – Она самодовольно фыркнула. – Пригнись.
Так вот кем она себя считает: крысой. Есть в этом что-то правдивое. Но Тая не та мерзкая тварь, которая разносит заразу. Ей ближе мышка с доверчивыми глазками-бусинками. Напуганная, юркая, безобидная мышка.
– Выход из гарнизона ты тоже нашла? – Он споткнулся обо что-то мягкое и предпочел не спрашивать, чем или кем оно было.
– Тут сейчас все напоминает один сплошной выход. Стена обрушилась. Главное – не быть замеченными, но, думаю, все обойдется. Я не прочитала в книге опасности. А хорошая книженция, – подумав, отметила Тая что-то, понятное ей одной. – Сразу видно, священная. Не торопись. Рейк слаб, ты слеп, а я одна с вами не управлюсь.
Они перешагнули через стену – так сказала Тая – и направились к лесам. Но в сторону, противоположную от завесы. Так тоже сказала Тая.
Отныне мир, окрашенный в непроглядно-черное, складывался из того, о чем интуитивно догадывался Иттан, и того, что говорила Тая.
Она заменила ему глаза.
Без нее бы он пропал.
И непременно пропадет чуть позже, когда их дороги разойдутся.
– Для чего ты спасла Рейка? Тебе мало одной обузы, так ты решила потащить за собой безногого?
Тот засопел, но ничем не парировал. Ну а правда, по законам военного времени ослабших и лишенных способности передвигаться самостоятельно нужно бросать. Иттана – тоже. Тае следовало уйти одной.
– Все поймешь, – беззаботно ответила она. – Так, чуть левее. Только не отпускай руку.
Он и не собирался. Да, по всем законам она должна была его бросить, но – хвала богам! – предпочла остаться с ним. Отогнала глупый страх темноты.
Позволила существовать.
– Мы должны сообщить военному совету обо всем, что творится в гарнизоне. – Иттан потер свободной рукой лоб. – Если выживем.
– Если, если, если, – весело пропел полубезумный Рейк.
