– Ага, если, – болезненно морщась, отметил Иттан. – Тая, у нас нет ни пищи, ни воды. Мы обречены.
Но девушка молчала. Иттан не представлял, что молчание может резать наживо. Но когда привычный мир рушится на осколки, а в глазах навсегда поселяется беззвездная ночь, голос равноценен глотку воздуха.
Иттан задыхался от безмолвия.
– Обречены, да-да, обречены, – бубнил Рейк, и палка его цокала в такт неровному шагу.
Лишенное смысла бормотание и редкие смешки, когда в голове Рейка мелькала какая-то мысль, кажущаяся смешной, выводили из равновесия, остатки которого Иттан с трудом удерживал в кулаках. Добавляло злости.
Ужаса, стискивающего горло.
Вдруг Иттану тоже суждено растерять крохи сознания?
Что было внутри завесы?
Что переломало изнутри одного мага-командующего и мертвой хваткой впилось в другого?
Под подошвой чавкнуло. Болото. Было непривычно осязать предметы, но не видеть их. Догадываться и не знать наверняка. Но едкий запах перегноя подтвердил догадки Иттана. Рядом расползлась топь. Ботинок увяз в жиже, но Тая помогла выбраться.
– Все, – сказала она, – мы достаточно далеко ушли. Клянусь, – уверила, по всей видимости, Рейка.
– Нас поймают! – жалобно всхлипнул тот.
– Не поймают, подводники далеко-далеко, – она щебетала с ним как с ребенком, тихим и мягким голосочком. – Мы здесь одни. Поверь мне. Что делать дальше?
Тая спрашивает его?! Она тоже рехнулась?
Уж не заразно ли безумие?..
Рейк шепнул ей что-то на самое ухо – Иттан не разобрал ни слова.
– У тебя все получится, – твердо сказала Тая и стиснула ладонь Иттана. – Пожалуйста, сделай это.
– Не хочу-у-у! – Рейк рыдал в голос, и чудо, что не спугнул сонных птиц.
– Ради меня. Я же твой друг, правда?
Бывший маг-командующий затих. В следующий миг вспышка озарила даже невидящие глаза. Ярко-белая, поглощающая тьму. Заменяющая ее невозможным светом.
Иттан схватился за лицо.
Его выворачивало наизнанку. Внутренности перекручивались, заплетались в узел; тошнота подкатывала к горлу, но его свело долгой судорогой. Только одна вещь была способна перемолоть человека в муку и кулем обрушить его на твердую землю.
Разовый портал, запрятанный в любой неживой предмет: хоть монету, хоть сапог, хоть целое здание. Заговорен на конкретное место. Может быть использован исключительно тем, чьей кровью напитан.
Было безветренно и сухо. Иттан провел рукой по тому, на чем сидел. Пол. Паркетный. Теплый.
– Обалдеть! – воскликнула Тая и вскочила на ноги. – Какая красота!
– Дом-дом-дом, – пробубнил Рейк, заревев и засучив кулаками по полу. – Не хочу домой! Сестра! Мама! Не хочу! Ты обманула меня!!!
– Успокойся, – просила Тая, но бывший маг-командующий не желал ее слышать.
А Иттан молча водил пальцами по полу и резной ножке стола. По накрахмаленной скатерти. По холоду хрустального бокала.
– Рейк? – Женский голос отразился от стен напевом. – Боги, что с тобой сделали?.. Кто эти люди?!
Иттан помнил этот голос: нежный и властный, решительный и обволакивающий. Великолепная Леневра Рене, в прошлом могущественная колдунья, одна из верховных советников. Нынче – лишенная резерва затворница; и никто не знал, что высосало из нее всю магию.
Мать Сольд и Рейка бросилась к сыну, а тот забился в истерике. Тая прильнула к боку Иттана.
Глава 3
Невероятную женщину, которая впорхнула в не менее невероятную комнату (по правде, я не успела осмотреться от восхищения), звали Леневрой Рене. Один взгляд ее голубых глаз, чуть надменный, бездушный, вызывал жжение в животе. По сравнению с ней я была ничем и никем, песчинкой на подошве туфель.
Да я и ощущала себя никем. Проглотила язык от робости. Втянула голову в плечи.
Рейка и Иттана передали на растерзание лекарям – настоящим, а не поддельным гарнизонным, – а Леневра осталась наедине со мной. Приказав принести в гостиную кофе, хозяйка замолчала, бесцеремонно рассматривая меня. Я вжалась в мягкое кресло – точнее, утонула в его нутре, – сцепила руки в замок.
Служанка внесла поднос, расставила на низеньком столе посуду: фарфоровый кувшинчик и два чайничка. Из первого разлила по чашкам нечто темно-
