брюнетка в белом фартуке и простом платье из шерсти. – Алика, милая, не дай нашей гостье заскучать.
Девушка плюхнулась в кресло, где, видимо, сидела редко, с наслаждением вытянула ноги. Наверное, лет ей было меньше, чем мне, зато уверенности, осанистости, даже высокомерия – не занимать.
Общение не клеилось.
– А как ты сюда устроилась? – ради того, чтобы поддержать разговор, спросила я, доев-таки пирожное.
– Не надейся. – Служанка окинула меня с пренебрежением. – Тебя не возьмут. У меня тут бабка пашет, мамка на кухне возится, и я вот на подмоге. Но работать приходится – будь здоров! Хозяйка лютует, особенно сейчас, когда… А-а-а, ты ж не зна-а-аешь.
Она протянула последнее слово с наслаждением, будто ей была известна некая запретная тайна.
– Не знаю что? – полюбопытствовала я.
– Год назад хозяйка полностью лишилась истинной силы. Нам она причин, ясное дело, не сообщила, но поговаривают, – служанка понизила голос до шепотка, – что не обошлось без темных чар! Так вот теперь она сама не своя, зато о дочери вспомнила, письма ей длинные пишет и вечерами о ее здравии молится. Я сама слышала!
– М-м-м, – кивнула я.
Для меня что белые чары, что черные не представляли никакой важности. Я магию-то впервые увидала, когда познакомилась с Иттаном.
Не терпелось увидеть его. Я отставила блюдце.
– Отведи меня к моему другу, – попросила Алику.
– Не велено, – отказала та, засунув палец в нос и с удовольствием поковыряв в нем. – Впрочем, почему бы и нет. Пошли! – Она вскочила на ноги. – Дом заодно покажу.
Я едва успевала отслеживать переплетение коридоров и лестниц. Изредка Алика показывала на какую-то дверь и бросала:
– А это комната хозяйки.
Или:
– Парадная зала.
Или:
– Тут хозяйская дочь жила.
А потом мы подошли к библиотеке.
– Можно внутрь? – Мой голос трепетал.
Служанка безразлично повела плечами, но дверь отворила.
И я онемела от обилия стеллажей, полок, книг, канделябров с горящими свечами и запаха знаний. Вот бы тронуть эти страницы, вычитать в них особое содержание. Переплести буквы.
– Даже не думай, – оборвала немой восторг Алика. – Если ты что-нибудь стянешь отсюда, тебя вздернут.
– Не собираюсь ничего воровать, – оскорбилась я. – Я люблю читать.
– А ты умеешь? – не поверила служанка. – Ой, да брось! – заржала она, когда я кивнула. – Я вот тружусь у благородной особы, а кроме десятка слов и не знаю ничегошеньки. А ты читаешь?
Лучше промолчу, хотя подмывало взять первую попавшуюся книгу и доказать этой надменной особе, что я не хуже, что всему обучилась сама.
Но незачем. Какая разница, умею я читать или набиваю себе цену в глазах служанки? Пусть та считает так, как хочет.
Кинув на библиотеку прощальный взгляд, я поплелась за Аликой дальше по коридору.
– Здеся лежит хозяйский сын, – палец служанки показал на дверь по правую стену, – а вот тут твой друг.
Я хотела войти, но едва приоткрыла дверь, как услышала Леневру.
– Напомните, где вы родились?
– Я из Затопленного города, – пустым голосом ответил Иттан.
Я, сама не понимая почему, остановилась и шикнула на Алику, которая попыталась дернуть за ручку. Та от недоумения замолчала и тоже прислушалась.
– Я благодарна вам за спасение сына. – Впрочем, особой благодарности в тоне не звучало. – Что вы хотите в оплату ваших услуг?
Иттан не колебался.
– Ну а что может хотеть человек моего достатка? Конечно же, денег.
– Я заплачу сполна, – пообещала Леневра и отворила дверь, едва не припечатав той подслушивающую меня. – Прошу прощения, – хмыкнула она, а я пристыженно покраснела.
– Это она сама… я просила остаться, а она… – затараторила Алика.
Я шагнула внутрь комнаты. Иттан лежал на громадной кровати, застланной простынями цвета молодой травы. Его глаза смотрели в потолок, но когда я
