со скучающими выражениями на крашеных физиономиях перебирали товары, надушенные мужчины торговались за каждую медянку. Я играла третий час кряду, выжимала из себя всю душу, но и подавали необычно много, будто люди считали своим долгом поддержать девушку, терзающую скрипку в промозглый день.
Приспешников Кейбла – обычно они подворовывали у прохожих либо лезли к девицам-торговкам – не наблюдалось. Отлично, потому что я планировала улизнуть, а свидетели могли бы проболтаться, мол, слиняла с денежного местечка.
Сгребла монетки в кучу и убрала в кошель – тот ощутимо оттянул ремень, – спрятала скрипку. Боги, как затекла шея… Пальцы не слушались, опухли и напоминали кровяные сардельки. Я взвалила футляр за плечи и быстрым шагом покинула площадь. Слившись с толпой, пересекла центр Янга. Шагнула на арочный мостик, разделяющий районы бедных и богатых. Верхние сливали в стоячую воду помои, оттого вода была мутно-коричневая, а смердело как от мертвечины. Нижние районы стирали в той воде белье.
Затопленный город пил ее.
Чья-то рука настойчиво похлопала по плечу. Я обернулась, мысленно выругавшись так крепко, что сама застеснялась.
Все-таки заметили!
– Не рыбный денек, а? – Вертлявый Рыжий сплюнул сквозь щель в зубах.
– И не говори, – скуксилась я, надеясь, что назойливый парень отвянет. – Вообще не подают, проторчала полдня ради четырех захудалых монет.
Эти самые монеты я и выудила из кармана, предусмотрительно поправив куртку, чтобы та прикрывала надутый кошель.
– На сегодня хватит? – допытывался Рыжий, ступая шаг в шаг.
– Ну да, а чего штаны протирать. – Я, тряхнув монетки в кулачке, спрятала обратно.
Рыжий пнул камешек. Рожа его выражала исключительное понимание. Вот прям лучший друг, товарищ и брат. Ну-ну.
– Врешь ты все, – сказал он и гаденько прыснул. – Я своими глазами видел, как к тебе подходят богачи один за другим. Рассказывай, куда путь держишь, а то Кейблу нажалуюсь, что денежки от него утаиваешь. Выручкой, видать, с нашим братом делиться не планируешь, а? Слишком умная стала после своих похождений?
Мысли закружились пчелиным роем. Я беспомощно огляделась, но толковый ответ на дороге не валялся. Неудивительно.
– Да ла-адно, – протянул Рыжий, улыбаясь открыто и радостно, – за небольшую денежку я тоже буду молчать. Тебе ведь не жалко денежки?
Денег мне было не жалко, но я всю жизнь провела в Затопленном городе, а потому понимала: шантажист не успокоится, получив плату за молчание. Завтра он придет вновь, но требуя в два раза больше. А послезавтра, когда платить станет нечем, все равно проболтается Кейблу – чисто из вредности.
С другой стороны, терять нечего. Если задуманное осуществится – я разобьюсь в лепешку, но сбегу из Затопленного города. Если нет – тоже сбегу. Камнем с обрыва да в густую темноту.
– Сколько надо? – Я изобразила разочарование. – Отдать выручку?
– Э не! Толку мне с твоих медянок? Больше давай! Золотой хочу, у тебя точно должен заваляться жирненький золотой.
Его блеклые глаза засверкали от предвкушения, а загребущие ручонки потянулись к поясу моих брюк. Но я ударила по ладони, усыпанной веснушками.
– Откуда у меня золотой? – осадила Рыжего. – Ну, в заначке, допустим, отыщется. Завтра отдам, пойдет?
Глаза его бегали туда-сюда. Искали подвох. Действительно, уж больно просто согласилась обычно несговорчивая, кусачая девчонка. Но мне было не до споров. Пусть Рыжий думает, что удача повернулась к его морде симпатичным личиком.
– Клянусь матушкой: завтра деньга будет греть твой карман. – И посмотрела честно и проникновенно, как умеет смотреть любая врущая женщина.
– Не принесешь ровно в полдень – донесу Кейблу, – пригрозил Рыжий и сбежал с главной дороги на неприметную улочку.
Я проводила его задумчивым взглядом, изогнув бровь и стараясь не расхохотаться. Завтра в полдень меня уже не будет: либо в городе, либо вообще.
Туман поднимался из жилищ подводников и плыл по низинам. Одни нелюди знали, что творится там, где темнота переплелась со смрадом.
В носу щипало, и жгло глаза. Зато по душе, словно отогретой солнцем, растекалось тепло. Я упрямо шла к этому. День за днем. Неделями пялилась в книгу, выпрашивая у страниц, услуги каких информаторов покупать, а к кому не соваться. Давно уже делила выручку на две части: Кейблу и себе. Подворовывала у зазевавшихся горожан. Но платила за сведения. И потихоньку подбиралась к Иттану.
Он не погиб – книга не соврала. На вопрос «Жив?» ответила однозначно. Поселился у местного знахаря, в самых глубинах Затопленного города – ниже только бездна. Лечил раны и не высовывался.
Как он там?..
Скучал?
Ждал?
