Лами считалась его девушкой. А я… Кем была для Кела я?
Да, он заявил, что наши отношения изменятся, но ничего конкретного не обещал. Сказал лишь, что я нужна ему. Хотя, наверное, для нас с ним даже такого признания более чем достаточно. Ведь его за все годы скитания жизнь немало потрепала. Да что говорить, если он собственную мать считает предательницей? Каких чувств можно ждать от человека, который доверяет в этой жизни единицам, да и от тех инстинктивно ожидает подвоха. Про себя я вообще лучше промолчу, потому что полная гамма собственных эмоций открылась мне всего лишь чуть больше месяца назад. Я до сих пор просто не понимала половины своих чувств. И если так посудить, то мы с Келом – два моральных инвалида. Так какие у нас с ним могут получиться отношения?
Даже не знаю. Но думаю, ничего нормального и отвечающего общим правилам у нас не выйдет. Я никогда не смогу стать тихой примерной леди, спокойно сидящей дома и вышивающей инициалы на носках. А он… мне вообще кажется, что у него на роду написано постоянно во что-то вляпываться. Не думаю, что Кел сможет жить спокойно. Хотя… правитель бы из него получился отменный. И что-то мне подсказывает, когда-нибудь ему все же придется примерить на свою голову императорскую корону.
Небо над Зеленой крепостью снова было затянуто тяжелыми серыми облаками, от того наступившая ночь казалась особенно темной… и мрачной. Нечто похожее творилось сейчас и на душе хозяина этого города, одиноко бредущего по пустой улице.
Из-за дождя, накрапывающего всю вторую половину дня, по дороге бежали мелкие ручейки, кое-где даже виднелись грязные лужи, но шагающему по ним Клеверу было как никогда все равно, куда он там наступает, промокнут у него ноги или нет. Ему оказалось плевать и на падающие с неба капли, и на изрядно намокшую одежду. Он просто шел… желая уйти. Куда? Зачем? А главное, был ли в этом смысл? Увы, сам он на сей вопрос ответа не знал.
Гадкая неприятная апатия накатила еще накануне ночью. Она накрыла его, будто темной тканью, сжала душу, затуманила сознание, оставив только пустоту и сожаление. О чем? Да о собственном бессилии, слабости, глупости. О девушке, которую он должен был отпустить прямо в логово врага. О том, что просто не мог поступить иначе.
Тогда же, лежа в темноте в своей постели, он уговаривал себя принять обстоятельства такими, какие они есть, смириться с ситуацией. Ведь сам же решил отправить Эли с Олитом. Сам…
Дурак безмозглый!
А ведь она не хотела уезжать, но приняла его решение. А еще сказала, что он нужен ей. Наверное, только после этого ее признания он и осознал, насколько на самом деле она сама нужна ему. Как воздух… сладкий, свежий, приятный, без которого просто невозможно жить.
Нужна!
Прошлой же ночью, глядя на спящую рядом Ламилию… такую близкую и чужую одновременно, он понял, что должен поступить честно хотя бы с ней. Она была прекрасным человеком, отличной хозяйкой, пусть и слабым магом. И в любом случае заслуживала куда большего, чем роль любовницы. Ей нужна была семья. Настоящая. Где есть праздники, где обязательно когда-нибудь зазвучит детский смех. С ней рядом должен находиться мужчина, который ее любит, а не тот, у кого в мыслях только планы объединения магов, высокие цели, комбинации, диверсии и… другая девушка.
Именно поэтому после успешно прошедшего обмена пленными, после того, как они с Этари решили все вопросы с прибывшими в Зеленую крепость освобожденными магами, пришло время Келу разобраться и с личной жизнью. А точнее – поставить точку в отношениях с Лами.
Увы, здесь все сразу пошло не так, как он планировал. Клевер рассчитывал, что они просто поговорят, он все ей объяснит, даст несколько дней, чтобы перебралась обратно в дом Эта, который приходился ей двоюродным братом. Но когда этим вечером, уставший и вымотанный морально, он пришел домой, его ждал сюрприз: накрытый на две персоны стол, комната, утопающая в свете маленьких свечей, и Ламилия, одетая только в прозрачную короткую сорочку и… чулки.
Увидев ее такой, Кел на несколько мгновений даже застыл. Залюбовался красивыми ногами, затянутыми в тонкую ткань, полной грудью с призывно торчащими сосками, погладил взглядом длинные распущенные волосы, спускающиеся до самой талии. И только потом посмотрел ей в глаза… полные обожания.
Но увы, даже в таком виде эта девушка не вызывала у него и половины тех эмоций, что он испытывал, просто смотря на Эли. Взъерошенную, злую… но почему-то по-настоящему родную. Именно эта мысль и вернула его в реальность, в которой он уже принял важное для них с Ламилией решение.
– Лами, оденься, пожалуйста. Мне нужно кое-что тебе сказать, – попросил Кел, протягивая ей халат, очень кстати обнаруженный на спинке стула. – Это важно для нас обоих.
И она не стала спорить или возражать. Повела себя привычно, покорно, как, наверное, и должна была отреагировать на такое заявление хорошая супруга. Вот только… не нужна была Келу такая жена. Наверное, все дело именно в этом – в нем, в его неправильной жизни, наполненной постоянным риском.
Так он Лами и сказал. Попытался объяснить, что она заслуживает лучшего, что ей куда больше подойдет простой спокойный мужчина. Кто-нибудь вроде Ластера из булочной или Виктора, занимающегося установкой и настройкой кайтивизоров. Себастьян на самом деле старался объяснить, донести до Ламилии суть своих рассуждений. А она сначала расплакалась, а потом, когда он не кинулся ее успокаивать, почему-то разозлилась и бросила в него тарелкой. Второй… третьей… за ними полетела бутылка с вином и… все, что попалось под руку злой обиженной девушке.
Боги, какими словами обычно тихая Ламилия покрывала в этот вечер несчастного Кела! До сих пор он и не подозревал, что она знает подобные
