белого цвета. Аден теперь был очередной международной торговой факторией на краю хаоса – и у всех, кто там был, работал и зарабатывал большие, пахнущие нефтью и кровью деньги, было ощущение неизбежности конца. Поэтому в средствах не стеснялись.
На подходе к Суэцу тоже была пробка, но пиратов не было. Среди судов, стоящих плотной группой, шныряли вооруженные крупнокалиберными пулеметами и даже легкими пушками лодки, а в воздухе жужжали маленькие, пронырливые, смертельно опасные «MD540», вооруженные «Миниганами», бельгийскими «М3М» и даже «Хеллфайрами». Так что йеменские рыбаки, переквалифицировавшиеся в пиратов, сомалийские рыбаки, переквалифицировавшиеся в пиратов, кенийские рыбаки, переквалифицировавшиеся в пиратов, поджидали свою добычу южнее и восточнее, на бескрайних просторах Индийского океана. Если раньше они действовали у побережья, то теперь отходили все дальше и дальше от него, используя суда-матки и появляясь там, где их никто не ждал.
Танкер сбавил ход вместе с остальными, мы уже собрались и ждали смены. Я свернул палатку, приторочил ее к рюкзаку. Потом мы увидели идущий к нам «БлекХок», он был необычным, не черным, а какого-то странного, светло-серо-голубого цвета, трудно различаемого в небе. Вертолет с грохотом завис над площадкой и сначала сбросил пару контрактников на смену нам (контрактники дежурят парами, а нас было четверо, потому что мы двое заплатили за экскурсию со стрельбой), а потом по лестнице на борт полезли и мы четверо. Я лез третьим, следом за контракторами и перед Саней, не упал, завалился в вертолет, и мне показали место, чтобы никому не мешал.
Вертолет был странным на вид и внутри, и снаружи. Я не большой специалист по вертолетам американской армии, но то, что все переделано, видно и по остаткам каких-то конструкций на полу. В отличие от наших вертолетов у американских вооружение нацелено в основном не вперед, а вбок, специально есть места для пулеметчиков. Здесь пулемет есть, и пулеметчик есть – пулемет крупнокалиберный, американского производства. А вот дальше установлено кресло от какой-то дорогой машины, кожаное – видимо, для снайпера. А дальше ничего нет, даже подвесных сидений, сидишь на полу, а к стенке прикреплены контейнеры с оружием и приторочены короба с патронами. Как я понял, что-то крупнокалиберное. С другой стороны люк десантного отсека тоже открыт, а чтобы мы не выпали, там натянута крупноячеистая сетка. Город и море видны очень хорошо.
Вертолет уходил вверх, было видно водную гладь, корабли на ней, очередь на разгрузку в давно не пользовавшемся большой популярностью порту. Потом я увидел горы, горные пики и полосу земли между морем и горами, на которой, собственно, и существовал этот удивительный город, из которого англичане ушли слишком рано и который по этой причине так и не стал аравийским Гонконгом, хотя имел все шансы им стать. А справа в открытый люк был виден кратер, стоящая прямо у берега гора, давно потухший вулкан, на стенах которого так же интенсивно строились, и даже в самом кратере строились. Вертолеты жужжали подобно мухам, в порту шла работа, а кто-то даже расслаблялся на пляжах, на сером от вулканической пыли песке. Чем ближе от вулкана, тем песок серее. Серые пляжи – местная достопримечательность, и если кто-то хочет провести экстремальный отпуск, добро пожаловать в Аден, столицу Южного Йемена.
Потом вертолет пошел вниз.
Нас сбросили прямо на крыше отеля «Голд Мохур», бывшего «Шератона». Белое пятиэтажное здание, построенное в давние времена, много видевшее и пережившее – в девяносто втором году здесь отдыхали боевики бен Ладена, а десять лет спустя оперативники из контртеррористического отдела ФБР, расследовавшие взрыв в гавани Адена американского эсминца «Коул». Конечно, на него надстроили вертолетную площадку, потому что теперь это было обязательно по требованиям безопасности: и передвигались часто на вертолетах, и на случай экстренной эвакуации. Отель был «только для белых», и первое, что тебе бросалось в глаза, когда ты сходил с вертолета и спускался вниз по приваленной наскоро лестнице, – это белые палатки на крыше отеля и снайперы в них, занявшие оборону и следящие за происходящим внизу. Отель был в узкой части, сразу за ним начинались горы, а перед ним – пальмы, песок и периметр из бетонных блоков с автомобильной стоянкой снаружи, а не внутри, чтобы не давать шанса оставить у отеля заминированный автомобиль, как оставили у гостиницы «Тадж-Махал» в Пешаваре. Снайперы то ли контролировали периметр, то ли рассматривали в прицелы дам, загорающих на пляже без верха.
А были и такие.
На крыше отеля, у вертолетной площадки, нас встретил представитель фирмы по имени Томаш, то ли венгр, то ли поляк, то ли чех, то ли словак. Разницы не было, если ты был европейцем, то этого было достаточно. На русском он сказал, что отель полон, номеров не заказать, но по договоренности с отелем мы можем пользоваться баром, бассейном (баром – платно, естественно), бесплатным вайфаем и пляжем, а при необходимости – либо разбить палатки рядом с отелем в безопасной зоне, либо договориться с персоналом отеля. То есть как обычно в арабском мире, номеров нет, но если умеешь договариваться, будут.
Завтра мы должны быть готовы к четырем утра, нас с крыши же заберет вертолет. Пойдем на конвой.
Вот такая вот диспозиция.
По лестнице спустился вниз. Особой опасности не чувствуется, кондиционер работает, но у некоторых на поясе кобура с пистолетом или сумочка- напузник с тем же самым. Внизу – бар, цены – совершенно конские, явно рассчитанные на богачей. Бутылка воды – сорок долларов![57] Совсем охренели, причем бутылка всего ноль пять, и местная, не «Эвиан» там. Зато менеджер отеля местный и хорошо знает русский, равно как и английский. Пятьдесят долларов, и пляж в нашем распоряжении. А заодно и море. Тут не так грязно, как на берегах Персидского залива, искупаюсь. И оружие оставлю под присмотром – тоже за эти пятьдесят долларов.
