Поясные веревки упали, качнулись швартовые тросы, и «Гордый» начал плавно подниматься над Бургоном.
Оказавшись в командирской рубке, принц жестко приказал капитану:
— Маршрут изменяется. Курс на северо-запад, полным ходом. На сколько часов лета запас в батареях?
— При встречном ветре и большой скорости… — Капитан немного растерялся. — Часов на десять, Ваше Высочество. Согласно распоряжению, расчет был на короткий рейс. Куда изволите лететь?
— В Церковный Край.
Государство попов и монахов на блаженном полуострове Кивита — лучшее место, где мятежник может скрыться. Главное, ревностно исповедовать веру Грома… и быть влиятельной персоной, близко знакомой с важными церковниками, тогда гостеприимство святых отцов тебе обеспечено.
«Эти не выдадут. Вейцев можно запугать — послать эскадру или дирижабли, пригрозить бомбардировкой, задерживать их корабли, — а попы не таковы.
— Тысяча восемьсот миль. — Карту северного побережья капитан помнил наизусть. — Если ветер окрепнет, останемся без энергии.
— Делайте что угодно, только доберитесь до Кивиты. Я намерен ужинать с монахами.
— Это будет очень поздний ужин, Ваше Высочество. В лучшем случае мы долетим ближе к полуночи.
— Хоть за полночь — все равно вкуснее, чем поздний обед в столице. Полный вперед!
— Гере капитан, — обратился к командиру наблюдатель, — с запада к нам движется «Дочь Ветра». И… еще два корабля от земли поднимаются!
— Отойди. — Принц отпихнул унтера и сам припал к окулярам.
«Дьявольщина. Они пригнали дирижабли ночью и держали их на штопорах, в оврагах. Теперь все кинулись за нами вслед. Эскорт!.. Точнее, конвой».
— Раскрутите винты, как только можно. Надо оторваться и уйти от флотских. Сумеете?
— Попытаюсь. Мы быстроходней. Поднимемся в облака, тогда…
Он не успел договорить: «…они нас потеряют». В рубку зашел старший механик с крайне озабоченным лицом.
— У нас неполадки, гере капитан. Вылилось бочки полторы балласта из левой задней емкости. Течь заделывают, но…
— Гром небесный, какое такое «но»? Вы определили, почему утечка? — заклекотал капитан, до нервного звона взведенный сыпавшимися на него приказами — изменить курс, лететь к попам, уходить от морских разведчиков. Что за игра в догонялки? А тут еще — едва взлетели! — потекла балластная цистерна.
— Если я не ошибаюсь, — неуверенно продолжил офицер, — кто-то прогрыз стенку емкости.
— Порезал? — Принц насторожился. — Вы подозреваете диверсию?
— Прогрыз, Ваше Высочество. Ножом или штыком так не раскромсаешь. Это трехслойный армированный каучук. Он разодран в лохмотья. Явно не человеком.
Даже без привязи Лара не могла сделать шаг от смертного столба. Сама как столб одеревенела.
Сперва муки ожидания, потом вихрь кровавого кошмара, меньше минуты бушевавшего перед глазами — такое выдержать под силу только закаленному бойцу, и те порой ломаются. А для девчонки это слишком большое испытание. Язык во рту застыл, тело охватывал то жар, то холод. Ум отказал — мыслей не было, сплошная пустота.
Окоченеешь тут, когда при тебе убивают людей, и саму вот-вот застрелят!
В голову волнами шепота лезли неразборчивые, едва слышимые голоса — тревожные, злые, панические, — и чьи-то чужие чувства, страх и растерянность. Словно деревья в парке перешептывались.
— Барышня, — лепетал барабанщик, осторожно тормоша ее за плечи, — вы на меня не сердитесь. Я же ничего… Я нестроевой… Вы поплачьте, легче будет.
Касабури не всех уложил насмерть — могильщики и музыканты, стоявшие в сторонке, под раздачу не попали. Остался невредим священник, сжавший в руках Божье Око и даже сейчас без остановки шептавший молитвы. Стонали и корчились двое подранков. Сарго прошелся среди павших, внимательно поглядывая на одного, на другого.
— Что ж ты… — прохрипел ему раненый, держась за окровавленный живот.
— Помочь? — хладнокровно спросил корнет, показав револьвер. — Не выживешь.
— Иди… к дьяволам!
