— Ну, как знаешь. Я по-товарищески. — Сарго ногой отбросил карабин раненого подальше — от греха, вдруг в спину выпалит.
Шедший следом Касабури докончил работу кинжалом — ни крика, ни звука. Умелец!
За второго, что старался отползти, Сарго заступился:
— Этого не трожь. Малый неплохой, я его знаю.
— Будь по-твоему, воин, — кивнул подземный.
— Вы! — окликнул Сарго уцелевших. — Взять раненого — и марш его к лекарям. Но глядите, сукины сыны! кто вперед всех с доносом побежит — найду и порешу, как бог велел. Всем врать одно: заплутали, а его нашли в аллее. Ты тоже помалкивай, — добавил он для раненого.
— Не учи ученого, — проскрипел тот зубами от боли. — Я раньше вырублюсь, чем эти ослы меня дотащат…
— Без обид, лады?
— Уматывай!
— Вы милосердны… — наконец-то поп вдохнул так, чтобы заговорить.
— Не, я жандарм. — Сарго отмахнулся. — Вон, кроту скажи спасибо…
— Излишне, — молвил Касабури. — Убивать жрецов и безоружных запрещено обычаем.
— Кстати, святой отец, молчанка и тебя касается. Проболтаешься — и в храме грохну, прям у алтаря.
— Думала — не дождусь, когда ты явишься. — Отряхнувшись и оправив платье, Бези поспешила к Касабури. — Нас чуть не убили, где ты пропадал?
— Я бежал быстро, как мог. Слухачи сразу передали, что меня зовут, и назвали место. Но теперь мне трудно возвращаться. Я убил слуг Синего повелителя…
— Говори по-нашему, если умеешь! — поморщился Сарго. — А вообще ты — толковый стрелок, уважаю. Дружить будем?
— Если позволит господарка Лисси и мои товарищи. Она скрепляет наш союз, мы поклялись на ней.
— Союз? Чей, какой?.. Э, Бези, ты с кротами помирилась? Ну, дела!..
— Да, представьте себе, гере корнет, — подошел Удавчик, вооружившись револьвером поручика и чьим-то карабином; все карманы его были набиты патронами. — Я в клятвенном союзе с ан Безуминкой и теми девочками, которых мы доставили позавчера.
— Молодец, прапор, ловко примазался! — с завистью одобрил Сарго. — Насчет баб ты никогда не мешкал, чтоб втереться…
— Давайте его примем. Я за корнета ручаюсь. Не человек, а фугас! За своих горой стоит.
— Веселишься, как с петли сорвался… — покосилась Бези на Удавчика. — Проснись, прапор! нам драпать надо, пока нет облавы! Лара никакая — если идти не сможет, понесешь ее, ты понял?
— Что ты, Бези? Тикену нельзя девчонок доверять.
— А кто стрелять будет, пока твои руки заняты?
— Крот! Он себя показал, парень надежный.
Касабури ощупал запасы в карманах:
— У меня осталось только две обоймы.
— Ничего, ножом отмашешься. А в упор и Тикен не промажет… может быть.
— Хватит меня шпынять! Куда бежим, компания?
Барабанщик бережно подвел к ним Лару, у которой явно заплетались ноги. Она жалобно постанывала, блуждающим взглядом скользя по трупам, лежащим вокруг.
— Меня возьмите, — попросился юный музыкант, уловив вопрос Удавчика. — Они расскажут, как я барышне помог, меня накажут…
— Вот не знаю, — Сарго потер кривой нос. — Пока я на губе сидел, кое-что слышал, да еще с утра рассказывали… Нелады в Бургоне, дело кренится куда-то. У застав белогвардейцы встали, моряки вокруг летают. Медиумов ищут — как сквозь землю провалились… Пара нарядов с постов удрала. Беги-ка ты, малец, к садовникам! Держи унцию, дашь им за молчание. Там отсидишься день-другой — глядишь, все переменится.
— Да, — медленно, неловким языком заговорила Лара, словно в трансе, — так и будет. Все разбегутся, как пчелы без матки. Я слышу…
— Без шлема?.. — удивился Тикен. Мигом спохватившись — можно заглянуть в эфир! — он снял карабин с плеча и прижал ко лбу холодный ствол.
