– Северо-северо-восток десять, – доложил Инго, сверившись со шкалами приборов. – Каким крылом ветра мы идем, господин Ян?
– Корабль уравновешен идеально, – произнес тот. – Встаньте ногами вдоль оси и слушайте свои ощущения – в какую сторону вас клонит?
– В спину, – ответил Инго, выполнив указания навигатора, – где грудь у меня – северо-восток. Следовательно, мы держимся правого крыла бокового ветра? В то же самое время этому ветру мы вынуждены противостоять?
– Вы поразительно быстро учитесь, господин Инго. – Эрмон встал и зашарил в большой кожаной сумке у себя под ногами. – В этом полете вы – член экипажа наравне со всеми остальными. Да и ведете вы себя вполне достойно.
– Господин князь велел вам стучать мне по физиономии при любом нарушении дисциплины, – кисло улыбнулся Инго.
– Я не псих, – отозвался Эрмон, выставляя на столик небольшой кувшин, – и даже сумасшедших бабушек у меня не было. На борту у нас сухой закон, но ради вас я его нарушу. – Он сорвал с кувшина печать, сделал пару глотков и протянул принцу. – Пейте, а я пока расскажу вам историю из жизни, поучительную и занимательную. Итак, один навигатор королевского воздушного флота сидит в собственной теплой гостиной, читает вечерний листок, а сынуля его, юный школяр, занимается под папашиным присмотром арифметикой…
Рулевой Канни густо заржал, и Эрмон, прервавшись, кашлянул.
– Кое для кого эта история может быть поучительной даже сегодня!
– Чистая правда, ваша милость! – отозвался Канни, сдерживая смех.
– Так вот и молчи… Да, дорогой Инго, господин навигатор читает, винцо попивает, а сынок усердствует в математике. И вдруг сын у папаши спрашивает: «Батюшка, а сколько будет восемнадцать плюс восемь?» Навигатор тут же бросает чтиво, вынимает из кармана штурманскую линейку, прикидывает и отвечает: «Между двадцатью четырьмя и двадцатью восемью». Следующим днем отрок приходит с учебы, имея дурную оценку, и плачет: «Папаша, а ведь результат-то – двадцать шесть! Папаша тут же хватается за линейку, пересчитывает и удивленно говорит: «Ну да, двадцать шесть, но зачем такая точность?!» Так вот мы, господин Инго, не королевские воздушники и заранее рассчитанными маршрутами не ходим. Мы идем туда, куда нас ведут дела господина князя, а он имеет обыкновение ткнуть пальцем в точку на карте… Нашего хозяина не очень волнуют расход масла двигателями, уровень газа в баллонах и все прочее, но я вам скажу, что нет на свете воздушника, который не хотел бы служить на этом корабле!
– «Даамир» – настоящее чудо, – согласился Инго. – Насколько я понимаю, он создан при помощи иных? – И принц ткнул пальцем вверх.
– Именно, – кивнул Эрмон. – Господину князю подарили более сотни проектов, и он смог создать нечто вроде салата из чужих идей… Чего стоят одни только наши винты! Математика их лопастей пока недоступна для лучших ученых… если бы можно было создать гидравлический механизм изменения шага!.. А, что об этом. Вам пора отдохнуть, Инго. Скоро появится его милость.
– Я совершенно не чувствую себя уставшим.
– Вот как? – Эрмон посмотрел на принца с удивлением.
– Моя эм-м… внешность, – принц хлопнул себя по суконному животу, – бывает обманчива.
– Ладно-ладно, я совершенно не намеревался обидеть вас…
Дверь рубки распахнулась, через высокий серебристый порог переступил князь, а за ним – госпожа Элида в кожаном комбинезоне с меховыми отворотами. Молча хлопнув Эрмона по плечу, Маттер бросил взгляд на приборы, а потом уперся взглядом в карту. Грифельная точка, оставленная Яном, заставила его прищуриться.
– Канни, гряда из трех зубьев видна? – спросил он.
– Дистанция двенадцать, ваша милость. Прикажете набрать высоту?
Маттер быстро прошел в переднюю часть рубки.
– Нам важна каждая капля газа, – сказал он. – Дозаправиться, возможно, будет негде, сам знаешь, чего могут стоить тогда наши планы. Иди, как сейчас. До долины осталось меньше получаса.
Рулевой понимающе кивнул. Перед вылетом «Даамир» взял максимально возможный запас топливного газа, а баллоны закачали до предельных давлений. Теоретически корабль сейчас мог обогнуть планету без посадки – невесомый, как перышко, он шел на средних оборотах без малейших отклонений по ветру, но Канни, как все остальные, уже знал, что их ждет долгая экспедиция с весьма вероятными приключениями…
– Почему вы не спали, Инго? – резко спросил Маттер, обернувшись к принцу.
– Это мой первый полет, ваша милость, – дернул плечами принц. – Полет не в качестве пассажира, я хотел сказать.
– Нас ждет сорокачасовой переход через океан, да еще и с грузом на борту, – выдохнул Маттер. – И я не имею ни малейшего представления о том, какие силы потребуются от вас в шторм… Наши моторы слишком слабы, чтобы бороться со штормами этого лета, но других у нас пока нет. Берегите силы, скорее всего, нам придется подниматься на предельную высоту, и вас ждет невообразимый холод.
– Этого лета? – переспросил Инго.
– Да, этого самого лета. – Маттер потер лоб, с грустной усмешкой глянул на Элиду. – У двух наших лун очень сложные орбиты, и именно этим летом я предпочел бы посидеть на поверхности. Нас ждут колоссальные приливы. И ураганы тоже… впрочем, Пеллию они коснутся только самым краешком.
– Вижу долину! – крикнул Канни. – Добавляю оборотов, ветер тянет вниз! Насколько я ощущаю по рулям, долина весьма холодна.
