– Давай об этом на репетиции. От учебы уже все мозги опухли!
И, разумеется, Ромка обиделся. Причем бросил такой злобный взгляд на Морену, словно это она во всем виновата. Каким местом, Дон не понял: она всю дорогу молчала и не отсвечивала, так только, иногда угукала, если Ромка особенно жарко желал одобрения.
Но, по счастью, поругаться они все же не успели.
Выручил незнакомец.
Они как раз подошли к каналу, и их оттуда окликнули:
– Эй, синьоры!
Стоящий в лодке господин, мужиком или лодочником его язык не повернулся бы назвать, махал им рукой и улыбался. На смуглом, по-южному горбоносом лице улыбка так и сверкала.
Наверное, ролевик. Вряд ли кто-то еще будет рядиться под венецианца эпохи Возрождения и повязывать красную гондольерскую косынку, да и лодка выглядит как настоящая гондола – длинная, с загнутыми концами и площадкой на корме. Очень странно для Питера. И странно, что ролевик тут один, они ж обычно компаниями.
– Такой прекрасный день, а ваша синьорина хмурится! Порадуйте прелестную синьорину прогулкой по реке!
Ромка тут же буркнул, что им и пешком неплохо. А вот Морена улыбнулась гондольеру в ответ. И Дон подумал: почему бы и нет? Все лучше, чем еще полчаса слушать Ромкино бухтение пополам с одой себе, великолепному. Вот кому надо было идти в ученики Челлини, такая же сумасшедшая «скромность»!
Он сам удивился своей мысли. После глюков… ладно, не глюков, а воспоминаний о мадонне Феличе и гитаре Дон категорически не хотел думать о том, кто живет у него в голове. А тут получилось как-то спокойно, легко и даже почти приятно. Словно не шиза, а детская игра – в тайны, приключения, древние артефакты и волшебство.
Ну и хорошо. Ну и ладно. Будет древний артефакт Челлини, таинственным образом общающийся с Доном посредством волшебства. И приключения, куда ж без них. Приключение номер раз – прогулка на мистической гондоле с мистическим… ну, допустим, венецианцем. Лишь бы только не с Хароном.
Улыбнувшись загулу собственной фантазии, Дон шагнул к ступеням, ведущим к воде.
– Вы прокатите нас?.. – начал он, но не успел закончить.
– До Васильевского острова, конечно же! – гондольер заулыбался еще ослепительнее. – Прямо к дому синьорины!
Э… мистика? Или они знакомы? Откуда еще гондольеру знать, где живет Морена?
Дон обернулся к ней и увидел дивную картину: Морена, застывшая от офигения.
– Вы?.. – жалобно выдохнула она и помотала головой. – Это же был сон!
Судя по ее тону, сон был неприятный. Даже страшный. И Дону тут же захотелось ее обнять, защитить и утешить. Потому что нельзя пугать девчонок. Даже если они врут.
А гондольер хитро сверкнул глазами, поклонился и завернул галантнейшую фразу на тему синьорины – дивного видения, осенившего сей вечер неземной красой. И ежели она почтит и соизволит, то он будет всемерно счастлив…
Где-то в середине этой фразы Ромка засопел, как сердитый чайник, и пробурчал, что вот лично он ни на каких лодках кататься не собирается, и вообще у Дона байк, а ему домой, и пошли уже, хочет этот катать синьорину – пусть катает, а мы пошли, Дон, да пошли же!..
– Иди, Ром, ага. Тебя заждались. А мы прокатимся, такой вечер!
– Ты чего?.. – обиделся Ромка.
– Давай, до завтра, – Дон похлопал его по плечу и отвернулся. В конце концов, Ромка не маленький, сообразит, что надо знать меру в дури. А не сообразит – Дон ему объяснит. Популярно. Но не сегодня.
Отвернулся от Ромки очень вовремя, потому что уже Морена глядела на него растерянно, словно ждала совета: послать этого странного гондольера или все же рискнуть? Хочется же! Настоящая гондола посреди Петербурга!
– Прошу вас! – Гондольер сделал приглашающий жест, тоже глядя на Дона.
Дон пожал плечами и шагнул в лодку. Не то чтобы ему страсть как хотелось романтической прогулки на гондоле, особенно с Мореной. Но из двух зол он выбрал то, которое молчит.
И эти гопники татуированные уж слишком напрягали. Если не мерещится, а в самом деле за ними шли – за гондолой гопникам придется побегать, а до Васьки и вовсе поплавать, через Неву пешком не перейдешь.
Морена шагнула следом, лишь на миг позже. Именно так бы сделал Киллер.
В груди заворочался какой-то посторонний еж, кольнул досадой: ну вот какого лешего друг оказался вдруг? Такой отличный парень был Киллер! А теперь – синьорина, принцесса…
– Прошу, синьорина, – буркнул Дон насмешливо, пропуская ее вперед.
Она дернула плечом и демонстративно улыбнулась гондольеру, словно тут никого, кроме него, и не было.
