впиться в кожу, если крепко сжать кулаки. Она заставила себя расслабиться.
– Ты говорил об этом с кем-то еще?
Рожер покачал головой:
– Кому мне сказать? Тамос вряд ли поверит, а Гаред…
– Сотворит какую-нибудь глупость, – согласилась Лиша.
– Глупостей наделано уже достаточно, – сказал Рожер. – Я тебе не все рассказал.
– Болваны! – Стиснув кулаки, Арейн расхаживала по комнате со скоростью и энергией женщины куда более молодой.
– Как вы поступите? – спросила Лиша, когда старуха наконец замедлила шаг.
– А что я могу сделать? – огрызнулась та. – У меня нет доказательств, кроме слов твоего жонглера, а Райнбек – герцог. Если ему что-то взбредет в голову, он становится упрям, как скальный демон, и у меня нет возможности его приструнить.
– Но вы его мать. Разве вы не можете…
– Воспользоваться волшебной материнской властью? – вскинула брови Арейн. – Часто ли ты слушала свою мать?
– Нет, – признала Лиша. – И когда слушаю, то обычно жалею. Но Тамос тоже ваш сын. Разве не ваших силах упросить…
– Поверь мне, девочка, – перебила ее Арейн, – я не погнушаюсь хитростями из моего богатого репертуара, чтобы вынудить сыновей сменить курс, но в этом случае… Задета гордость, и никакой мужчина не стерпит подобного, если только не всадить ему в горло копье.
Она снова принялась вышагивать по комнате, но теперь медленно, чинно, потирая морщинистый подбородок.
– Наверно, он считает себя великим умником. Если Тамос погибнет, одним соперником меньше. Если преуспеет и установит связь с лактонцами, все почести достанутся Райнбеку. – Она фыркнула. – Это первый раз, когда он прибегает к чему-то похожему на разведку.
Арейн повернулась к Лише и улыбнулась:
– Но невозможность его остановить не означает, что нельзя обратить этот замысел против него же.
– Как? – не поняла Лиша.
– Райни с братьями никогда не вели разведку, им это было не нужно. Все сведения предоставляет им Джансон, и они никогда не интересовались источником.
Лиша невольно улыбнулась краем рта:
– У вас есть связи в Лактоне?
– У меня есть связи везде, – сказала Арейн. – Ты знала, что я приятельствовала с доктаунской докмейстершей? Старший сын твоего Ахмана Джардира попытался жениться на ней, когда захватил город.
– Попытался?
Арейн хмыкнула.
– Говорят, она выколола ему глаз пером, которым предстояло подписать брачный контракт. – Ее лицо заледенело. – Когда он покончил с ней, от нее, по слухам, остался шмат мяса, едва ли похожий на человека.
Лиша помнила Джайана. Помнила свирепый блеск его глаз. Ей не хотелось верить в услышанное, но оно было слишком похоже на правду.
– Если мы хотим вернуть герцогство и выдавить красийцев обратно в Райзон, нам придется выбить их из Доктауна, – сказала Арейн.
– В Дар Эверама, – поправила Лиша. – Я повидала те края, герцогиня. Красийцы окопались. Райзону там больше не бывать.
– Не будь так уверена. Я финансировала райзонских мятежников не один месяц, и они уже начали чинить серьезные неприятности. В Лактоне красийцам придется нервничать из-за пожаров, бушующих в их «надежном» тылу. Они не заметят нашего приближения.
– Значит, для Тамоса не все потеряно?
– Врать не буду, это опасная затея, девочка, – сказала Арейн. – Я знаю, что ты его любишь, но он мой сын – единственный, который чего-то стоит. Над ним постоянно будет висеть угроза, но я позабочусь, как смогу, чтобы он получил все преимущества.
– Так что же дальше? – спросила Лиша.
– Дальше ты займешься лечением моего старшего.
– Вы не можете рассчитывать, что я…
– Могу, и ты это сделаешь! – прикрикнула Арейн. – Наши отношения с Милном не изменились. Даже если Тамос вернется целым и невредимым, опасность будет грозить ему постоянно, пока у Трона плюща не появится наследник. – Она махнула рукой. – Пусть мои сыновья пререкаются и строят заговоры. Если мы объединимся с Лактоном и принудим Юкора к миру, Троны плюща и металла не будут стоить и клата. Лощина станет новой столицей Тесы, а Тамос…
– Что ж, Тамос мог бы стать королем.
За обедом Лиша была рассеянна. Она уже очень давно не навещала лечебницу Джизелл, но
