Энджирсский настолько глуп, что позволяет матери водить себя за нос и выбрасывает беднягу Восьмипалого на улицу только за то, что тот улегся не в ту постель?
– И ты решила заменить его кем-нибудь из придурковатых братьев? Они, может, и половчее, но тоже не сильно блещут.
– Мне дела нет до их блеска, – ответила Джесса. – Они не лезли ко мне.
– Что? – спросила Арейн.
– Я не работаю. Вы обещали. Моя задача – набор и обучение желающих, но задирать свои юбки я не обязана.
Арейн поджала губы:
– Однако Райни рассудил по-своему.
– Я даже не была ему интересна, – сказала Джесса. – Он хотел одного – отметиться с каждой женщиной в борделе. Он герцог, и Создатель даровал ему право разбрызгивать семя, где хочет.
– Значит, ты его приняла. Надо было доложить мне.
– Зачем? – спросила Джесса. – Что бы вы сделали?
Арейн развела руками:
– Пожалуй, этого мы никогда не узнаем. Но чего бы я не сделала, так это не поставила бы герцогство под угрозу на десятилетия вперед.
– Не надо драм, – возразила Джесса. – У вас достаточно кретинов-сынков, чтобы заменить Райнбека, и есть еще внуки от Микаэля. Если дело дойдет до женитьбы на милнской суке или наследником объявят сына Микаэля, Райнбек перестанет соперничать с братьями.
– Когда-нибудь – возможно, – согласилась Арейн. – Но на пороге война, а ты оставила нас слишком слабыми для маневра.
– Ваше упрямство причинило не меньше вреда, чем мое. Я еще десять лет назад ждала, что вы поймете: дело плохо. И поручите Тамосу осеменить кого-нибудь из бесконечной череды молодых герцогинь. Вместо этого вы отослали его с дурацкой миссией.
Арейн раздула ноздри, выдыхая, и принялась задумчиво качать ногой. Наконец она кивнула:
– Я потом решу, как с тобой поступить. Пока же можешь помахать юному мастеру Восьмипалому из своей кельи в Западной башне. – Она дернула подбородком в сторону Бекки, и та, шагнув вперед, заключила руку Джессы в клещи.
Сорнячницу потащили к выходу, и ее взгляд метнулся к Розаль, так и стоявшей на коленях.
– Девочка ничего…
– …не выиграет от твоего поручительства, – перебила ее Арейн. Она махнула рукой, и охранница выволокла Джессу за порог.
Лиша настороженно следила за ней в ожидании сопротивления, но сорнячница, похоже, смирилась с судьбой.
– Ночь, – обронила Арейн, когда Уонда закрыла за ними дверь.
Она сникла, и Лиша вновь осознала, насколько мать-герцогиня крошечная. Но всякая беззащитность исчезла, как только Арейн вновь принялась за Розаль.
– Итак, девочка, что же мне делать с тобой?
Та снова всхлипнула, и причина была ясна. Джесса могла рассчитывать на башню, но Розаль представляла собой… расходный материал. При желании Арейн могла повесить ее до захода солнца.
– Аманвах, – проговорила Лиша, сама себе удивляясь. – Ты обещала мне расклад – сделай его сейчас.
Дама’тинг пришла в недоумение:
– Ты потратишь вопрос к Эвераму на хисах?
– На жизнь женщины, – поправила Лиша.
– Боюсь, я согласна с принцессой, – сказала Арейн. – Вряд ли это…
– Когда-то я была помолвлена с Гаредом Лесорубом. Я отреклась от него, но все еще беспокоюсь о его судьбе. Он нужен Лощине, а ему нужна женщина, которая разделит с ним бремя лучше, чем скучные дебютантки, которых вы подсадили к нему за обедом.
– Этого я отрицать не могу, – буркнула Арейн.
– Благодарение Создателю, – выдохнула Розаль.
– Рано благодаришь, девочка, – отрезала герцогиня.
Розаль большими от страха глазами уставилась на Аманвах, вынувшую из поясных ножен кривой кинжал.
– Девочка, вытяни руку.
Розаль дрогнула, но сделала, как велели. Аманвах полоснула быстро и поймала кровь в пустую чайную чашку. Арейн подала знак Уонде, чтобы увела девушку. Когда Розаль вышла, герцогиня повернулась к Аманвах, которая, купаясь в свете хора, уже стояла на коленях и изучала расклад.
– Она будет верной и ему, и племени Лощины, – сообщила Аманвах. – Она родит ему крепких сыновей, но наследовать будет дочь.
Сев на пятки, Аманвах посмотрела на Лишу и Арейн.
– Если я соглашусь, – заметила мать-герцогиня.
