Тамос простер ладони по обычаю лактонских капитанов, и они обменялись рукопожатием, взяв друг друга чуть ниже локтей.
– Примите мои и Трона плюща соболезнования в связи с кончиной вашей матери.
Марлан сплюнул, оставив без внимания недовольный взгляд Алина.
– Она не скончалась. Ее убили.
– Разумеется. – Тамос повернулся к Саменту. – Позвольте представить лорда Самента Милнского, который привел пятьдесят Горных Копий.
– Хорошо, что вы пришли, – сказал Алин. – То, что здесь происходит, касается всех Свободных городов.
– Меня убеждать не нужно, – ответил Самент. – Другое дело – Юкор.
– Ему нужна победа, – добавил новый голос.
Терн поднял взгляд и широко улыбнулся при виде капитана Делии, которая вошла в сопровождении еще одного богато одетого человека.
– Капитан Делия с «Плача шарума», – объявил Вереск. – Она стала для красийцев занозой в заднице с их первого появления в Доктауне.
– Спасибо Терну, – отозвалась Делия, взъерошив спутанную шевелюру мальчика. – Он пробирался в город, шпионил за врагом и сообщал нам, куда ударить.
Она обвила его рукой и прижала к себе, не заботясь о зловонии, которое исходило от запачканной соком свиного корня одежды. Терн не любил, когда к нему прикасались, но против объятий капитана Делии не возражал.
Пастырь Алин простер руку в сторону новоприбывшего:
– Эгар…
– …третий сын герцога Райзонского Идона, – докончил Тамос, и мужчины обнялись. – Мы боялись, что ты погиб, дружище.
Эгар покачал головой:
– Когда красийцы нанесли удар по столице, я собрал, сколько смог, бойцов и бежал на равнины. Мы ввязывались в бой, где получалось, и исчезали, не даваясь в руки пустынным крысам.
– Сколько у тебя людей? – спросил Тамос.
– Если будет время, соберу пять тысяч копий, – ответил Эгар.
Тамос прищурился:
– Почему же ты здесь, а не в Райзоне?
– Потому что пора отвоевывать Доктаун.
– Без Терна ничего бы не вышло, – сказал пастырь Алин.
Они спускались по бесконечной спирали лестниц под фундамент монастыря, в природные пещеры утеса.
– Он обнаружил вражеский отряд, рыскавший по берегу, – сообщил Исан, – и у нас было время подготовить засаду. В тот день мы убили и взяли в плен больше двухсот человек. На сегодня это наша величайшая победа.
Они вступили в огромную пещеру – холодную и сырую, с затхлым воздухом. Терн с ужасом уставился на десятки изможденных красийцев, прикованных к стенам.
– Создатель! – произнес Тамос. – Вы что, их не кормите?
Марлан сплюнул:
– Когда мы их кормим, они порываются бежать. И почему они должны есть, если наверху столько голодающих?
Терна замутило. Люди, так похожие на его отца и братьев, безучастно лежали в собственных испражнениях и походили на скелеты. Да, он сам привел к ним лактонцев, понимая, что многих захватчиков убьют, но это…
– Разговорчивым дают есть, – сказал Алин. – Все мои рачители и чада говорят по-красийски, но рядовые бойцы мало что знают.
Он подал знак стражам, стоявшим в дальнем конце пещеры, и те отперли тяжелую дверь.
Внутри оказался красиец, крепко привязанный к стулу. Черный тюрбан и белое покрывало исчезли, но Терн все равно узнал предводителя красийских разведчиков. Его ладони лежали на узком деревянном столе, и каждый палец зажимали крошечные тиски, привинченные к столешнице. Дышал он ровно, но раскраснелся и обливался потом. Над тисками хлопотал старик в очках, все еще облаченный в рясу служки.
– Это принц Ича, – сообщил Алин. – Он утверждает, что является третьим сыном самого пустынного демона, красийского герцога Ахмана Джардира.
– И когда отец об этом узнает, – прорычал Ича на гортанном, но понятном тесийском, – он тысячекратно отплатит за эти пытки всем мужчинам, женщинам и детям сопротивления.
По кивку Алина служка начал закручивать тиски, пока Ича не сорвался на вой. Еще кивок – и старик стал ослаблять зажим, пока пленник, тяжело дыша, не умолк.
– Твой отец мертв, – без экивоков сказал Тамос. – Я видел, как Арлен Тюк сбросил его со скалы.
– Мой отец – Избавитель, – ответил Ича. – Его не убьет никакое падение. Дамаджах предрекла его возвращение. До тех же пор орудием его божественного возмездия будет мой брат.
