заметят наши передвижения, они изменят планы и обесценят пророчество. – Она подняла палец. – Но если о месте кости умалчивают, то о времени – сообщают. Нападение состоится в Ущерб.
Хеват моргнул:
– Это невозможно. Они не посмеют…
– Посмеют по той же причине, по которой ты сомневаешься, – возразила Асави. – Они считают, что Ущерб отвлечет нас. Ослабит.
Джайан помрачнел.
– Отец говорил, что у чинов есть честь, пусть и низшего сорта, и они смиряются перед Эверамом. Но это не так, если они осмелятся напасть, когда мы будем готовиться к явлению Алагай Ка.
– Это лишь часть оскорбления, которое нанесут Эвераму, – сообщила Асави, и все взоры снова обратились к ней. – Они атакуют ночью.
Глава 26
Первый удар
С колотящимся сердцем Терн мчал, пригибаясь и используя любые укрытия на пути. Он был по-прежнему одет в украденное черное, и темнота служила удобным покрывалом.
Недрил встречалось мало. Что бы ни говорили о народе отца, красийцы очистили окрестности Доктауна от демонов, и даже ночью едва ли приходилось бояться.
Но во тьме прятались и другие хищники.
Воспользовавшись торжествами по случаю Ущерба, Тамос подвел войска ближе и разместил их за рощицей у Кручи Колана. Когда из зарослей выскочил Терн, графский конь перепугался и с громким ржанием отпрянул.
Терн замер, боясь, что граф вылетит из седла, но Тамос удержался и опытной рукой осадил животное.
– Ночь, мальчик! – произнес он гневно и тихо. – Ты хочешь нас выдать, чтобы всех перебили?
– Они знают, – сказал Терн.
– То есть? – не понял граф.
– Видел их. Шарумы лесом обходят нас сзади. Знают, что мы здесь.
– Провались оно в Недра! – буркнул Тамос. – Сколько их? Пешие или конные?
– Намного больше, чем нас. – Терн не был в ладу с цифрами. – Но большинство пешие.
– Верхом скрываться труднее, – кивнул Тамос. – Места уже заняли?
– Пока нет, – мотнул головой Терн. – Скоро.
– Готовьте людей, – обратился Тамос к лорду Саменту. – Будем действовать, как планировали.
– Хотите въехать прямиком в ловушку? – спросил тот.
– А что еще делать? – ответил вопросом граф. – Другой возможности не будет. Эгар и его люди готовы, а у Лактона нет припасов на зиму. Мы должны взять этот холм и выставить лучников, чтобы прикрыть развертывающиеся силы лактонцев. У вражеской пехоты узкий коридор для атаки. Когда мы займем возвышенность, они замаются нас вышибать.
– Но не отступят, – заметил Самент. – Заняв холм, мы окажемся в западне.
– Если продержимся до взятия доков, то, возможно, сумеем прорваться верхом.
– А если нет?
– Тогда, – сказал Тамос, – мы будем защищать доки, пока не умрем.
Аббан опирался на костыль и всматривался во тьму из окна склада. Кабинет занимал верхний этаж, и окна выходили на все четыре стороны.
Рядом неясно вырисовывался Глухой, но Аббан оставался неспокоен. Великан был сильнее всех, кого знал Аббан, и успешно продвигался к званию мастера шарусака, но с Кераном казалось надежнее. Наставник не имел равных в бою и пользовался всеобщим уважением, готовый – даже жаждавший – советовать и поправлять, когда Аббан рисковал совершить глупость.
Удивительно, в какую зависимость он впал от наставника – человека, которого некогда ненавидел всем существом. Который столкнул Аббана со стены Лабиринта в самую гущу демонов только за то, что он неправильно сложил сеть.
Купеческим умом Аббан его понимал. Сам он был для отряда обузой и своей несостоятельностью как воина подвергал опасности остальных шарумов. Он залез в неоплатные долги, словно курица, не способная нестись. С точки зрения Керана, убить его было разумнее.
Но Аббан обладал другими талантами, и они сделали его бесценным для Шар’Дама Ка – и его сыновей. Это его план осуществлялся сегодня. В случае победы Джайан припишет ее себе, а участие Аббана сотрут из летописи. В случае поражения жизнь хаффита не будет стоить пыли на его сандалиях.
Керан был нужен снаружи, во тьме.
