волнами трепета. Младенец, еще секунду назад неподвижный, начал лягаться и вертеться, но оставалось только терпеть, опустошая жезл в створки ворот. Если удастся дожить до заката, его можно будет перезарядить.
По воротам нанесли очередной удар, но они еле дрогнули.
– Все? – спросила Уонда. – Можно идти?
Лиша кивнула и пошла к лестнице.
– Эй! – позвала Уонда, указав большим пальцем через плечо. – Выход там!
– Знаю. – Лиша стала подниматься. – Но я хочу взглянуть сверху, а уж потом возвращаться во дворец.
– Ночь! – плюнула Уонда, но взлетела по ступеням, обогнав Лишу.
По обе стороны двери, ведущей наверх, висели портьеры. Башня возвышалась над стеной на целый этаж, была она толстокаменная, с двадцатью четырьмя окнами: по восемь – на север и юг и по четыре – на восток и запад. Узкие проемы позволяли укрыться пятидесяти лучникам.
Северные окна выходили на большой внутренний двор с фонтаном, булыжную мостовую заполонили брошенные торговые лотки и повозки. Товары с некоторых спешно увезли, но большинство оставили как были, эвакуировав продавцов.
Двор ветвился тремя проспектами: восточным, западным и прямым северным, который достигал городского центра. Лорейн поставила там двести Горных Копий и еще по сто пятьдесят – на востоке и западе. Воины были готовы к прорыву красийцев.
У всех остальных башенных окон стояли на коленях лучники. Южные башни стреляли непрерывно, и мальчики отбегали, чтобы наполнить опустошенные колчаны. Бойцы, смотревшие со стен, пускали стрелы лишь иногда, но осаждавшим докучал сам факт их стрельбы.
Лиша подошла к восточной стене и выглянула в тот миг, когда «деревянные солдаты» и добровольцы перерезали веревки с «кошками» и оттолкнули лестницы. Несколько красийцев там и тут соскочили на стену и начали прорубаться сквозь строй защитников. Они бесчинствовали, пока их не сняли лучники. «Деревянные солдаты» сражались отважно, но даль’шарумов вскармливали для войны.
Переведя дыхание, Лиша взяла себя в руки и подалась к стене южной. Уонда снова пошла первой и обратилась к лорду Мансену, капитану лучников. Тот с сомнением посмотрел на Лишу, но не решился возразить.
– Ребята, смена пришла! – крикнул сержант лучнику, который отвечал за угловое восточное окно.
Уонда была на месте, не успела Лиша шагнуть – великанша выглянула, желая убедиться, что там безопасно. Внезапно и она, и мужчины отпрянули. Башню потряс очередной удар, и в окна полетел мусор – крупная пыль и осколки кирпича.
Немного выждав и кашляя, Уонда выглянула опять:
– Все в порядке, госпожа. Только быстро, пока они перезаряжают. А потом уходим.
– Честное слово, – согласилась Лиша.
Но у нее екнуло в груди, когда она посмотрела наружу и увидела красийские полчища. Двадцать тысяч. Умом она понимала это число, но видеть воочию – совершенно другое дело. Так много! Даже если им не удастся проломить ворота – взберутся на стены и задавят защитников массой.
«Гаред, – молча взмолилась она, – если ты вообще в состоянии поступить правильно, сейчас самое время! Нам нужно чудо».
Основные силы врага выжидали: несметная конница и тысячи пехотинцев, готовых ринуться в город, когда ворота падут. Орудийные расчеты мехндингов насыпали в корзины своих машин камни, доставленные из сожженных деревень. Обстреливали город вслепую, но одно орудие подтянули ближе, чтобы лупить точно по воротам. На этих стрелках и сосредоточились лучники Мансена, остальные прикрывали товарищей щитами, сомкнутыми внахлест.
Красийцы дали ответный залп. Раздался вопль: жало скорпиона пронзило энджирсского лучника. Широкое острие пробило его насквозь, отшвырнув уже мертвым к северной стене.
Все уставились на несчастного. Первым порывом Лиши было броситься к нему, но она поняла, что это бессмысленно. Никто не мог выжить после такого удара.
– Если еще живы, хватит пялиться – стреляйте! – гаркнул Мансен.
Уонда нервно переступила, но Лиша, проигнорировав ее, осмелилась еще раз выглянуть из окна и посмотреть, чем заряжают орудия мехндинги. В основном они использовали остатки домовых стен с дрянной каменной кладкой – мусор, которым только что обстреляли ворота. Если это было все, чем располагали пращники, то створкам ничто не грозило.
Но стоило ей так подумать, как показалась подвода с внушительным снарядом. Двадцатифутовой статуей Райнбека Второго с увесистым основанием. Серьезнейшая попытка из всех, однако метки выдержат даже это.
«Надеюсь», – сказала про себя Лиша.
Когда статую загрузили, кай’шарум поднял руку, останавливая расчеты. Лучники продолжали стрелять с обеих сторон, штурмовики падали со стены, но тяжелая артиллерия умолкла.
– Чего они ждут? – спросила Лиша.
Ответ пришел через секунду, когда во всех окнах вдруг стало темно: в их узкие проемы вторглись красийские дозорные, спустившиеся на веревках.
