– Три дня без тебя – вечность.
Стоять на полу было жестко и холодно.
– Оно дома осталось, потому что я подумал, что…
– Собака с кольцом будет выглядеть подозрительно?
– Именно.
Таннис улыбалась. И глаза ожили.
– Выйдешь?
– Выйду. – Она откинула одеяло: – Иди сюда, а то замерзнешь, жених…
В этом была своя правда.
– Я тебе говорил, что жить без тебя не могу? – От нее пахло лишь ею, и еще немного – пыльной розой и Шеффолк-холлом. – А еще меня уволили… и я из дому ушел, но ты уже дала согласие. Так что все равно выйдешь.
– За бездомного и безработного?
– Именно.
– Выйду, конечно. – Сухие исцарапанные губы коснулись щеки. – Какая же ты бестолочь, Кейрен… Но я тебя люблю… тебе не рассказать, как я тебя люблю.
Это хорошо. Только не понятно, зачем опять плакать?
– Я тебя вытащу, обещаю. – Кейрен собирал ее слезы, соленые и в то же время сладкие, терпкие, как вино, то, которое осталось в доме.
Их с Таннис доме.
– И мы уедем.
– К морю?
– Если хочешь, то к морю… Райдо нас примет, для начала у него поживем, а там как-нибудь устроимся. Присмотрим дом.
– На берегу?
– На берегу.
Она еще терла покрасневшие глаза. Слушала. Верила.
– Я найду работу… за Перевалом людей не хватает. Точнее, не людей, но… там не важно, что я от рода отказался… я все-таки неплохой специалист… или свое дело открою. Буду розыском заниматься.
– И кого искать станешь?
– Да хоть комнатных собачек, лишь бы платили… а ты будешь варить свое варенье из этой… как ее…
– Смородины?
– Именно, из смородины. Я тебе целый ящик гусиных перьев наточу, чтобы было чем косточки выковыривать, только, пожалуйста, не плачь.
– Не буду.
– Все равно ведь…
– Все равно. – Она шмыгает носом, и нос этот распух, а глаза заплыли, сделались красными, больными. И слипшиеся ресницы – мягкие иголки, с которых Кейрен снимает прозрачную слезу.
– Ты научишься варить кофе на песке. И сошьешь розовые занавески.
– Почему розовые?
– Не хочешь розовые, сошьешь голубые, разрешаю… а по субботам я буду жарить блинчики…
– И гулять. По берегу.
– И гулять, – согласился Кейрен.
…по берегу, который есть где-то там, за Перевалом. Сказочный, существующий ли вовсе?
– Извини. – Таннис мазнула по распухшему носу ладонью. – Тебе пора, наверное.
– Куда?
– Туда, – она указала на окно.
– Там ночь, и зимняя, между прочим. Лед, ветер и дикие собаки.
– Кейрен, я серьезно.
– И я серьезно. Волкодавы. С вот такими клыками…
– Кейрен, – Таннис высвободила руку, – ты понимаешь, что если тебя найдут здесь, то…
– Убьют.
– Именно.
