– Но так надо, Кэри… – Он разбирает спутанные пряди. А Кэри все-таки ловит серебро чешуи, правда, в отличие от призрачного, это не тает на пальцах. – Если бы был иной выход…
Шепот.
И осторожный поцелуй в щеку.
…почти ритуал, один из многих, появившихся в последние дни. Но сегодня Брокк нарушает его.
– Пора собирать вещи, моя янтарная леди. – Он ловит пряди губами и пытается улыбаться, притвориться веселым. Вот только веселье это выходит горьким.
…как то лекарство.
Откуда взял? Спросить? Так ведь не ответит. Коснется железным пальцем виска, попросит:
– Не думай.
А как не думать? Бросить его?
Остаться не позволит. Ей же надо… как его одного и здесь? Наедине с кошмаром, в который он попал. И ведь не признается, в жизни не признается, до чего ему плохо. Ловит минуты тишины, ждет чего-то… бестолковый ее супруг.
– Я тебя люблю, – сказать просто, и, кажется, Кэри говорила, раньше, до болезни и во время, правда, это время запомнилось ей чередой странных видений. И поэтому ей страшно, вдруг не услышал, не понял.
Не поверил.
– Я очень сильно тебя люблю.
– Все будет хорошо.
– Брокк…
– Поверь мне. – Он целует пальцы, и они, хрупкие, дрожат под его губами. – Просто поверь, это ведь несложно?
Сложно. И оба это знают.
Вежливая ложь, которая нужна, чтобы защитить.
И часы бьют три.
Пора.
Дорожное платье из шерстяного батиста. Темный винный колер, который оттеняет болезненную белизну кожи. Белые волосы заплетены в косу, а коса короной уложена, скрыта шляпкой. Низко опущенные поля касаются щек, лаская их куньим мехом.
Плащ с подбоем.
Башмачки. И дом прощается эхом шагов. Экипаж у порога. И Брокк несет кофр, в котором лежат вещи Кэри. Он сам собирал и наверняка забыл что-то важное, нужное, а положил, напротив, пустяк…
…пустяков не осталось. И Кэри пробует тянуть время, задержаться на пороге.
Секунда.
И две.
«Янтарная леди» не уйдет без нее…
…наверное.
– Пора, Кэри. – Брокк морщится и отстраняется, не позволяя коснуться себя. – Я все объясню… позже… потом… честное слово, Кэри.
Честное.
Грохот колес. И город, замерший в ожидании рассвета. Зимой они приходят поздно, ленивы, серы и туманны. Но до нынешнего есть еще время…
…конная четверка набирает ход. И экипаж раскачивается, словно колыбель.
– Ты же вернешься, да? – У нее получается обнять мужа, и тот, напряженный, раздраженный, пробует отстраниться.
…но экипаж раскачивается.
Колыбель.
Скрипучая. Тряская. Как Кэри усидеть? Она ведь еще больна… самую малость, ровно настолько, чтобы не обойтись без его поддержки. И под пальцами – жесткие слои ткани… не только.
Корсет?
Брокк прежде не носил его.
– Спина болит, – неловко врет он. – После взрыва иногда…
– Сильно?
– Не волнуйся. – Робкий поцелуй в щеку. – Все пройдет.
…конечно. И Кэри подозревает, что опасен не корсет, но то, что под ним скрывается.