песок, Содара. Думай. Спасти ты сейчас можешь – четырнадцать человек.
Принц промолчал и отвернулся. Рот его сжался в привычную уж горькую линию.
Увы, подумал Кави. Он глубоко понимал ныне суть духовного терзания Лорда-Хранителя. Дело было не только в том, что отец-император, отправляясь в тяжёлый, но, как было известно эльфу, победоносный поход, оставил сыну цветущую столицу – затем лишь, чтоб по скором уж прибытии узреть город во власти чудовищного поветрия. Судьба жестока в своих забавах, и воля суров лежит вне пределов человеческой власти – равно же как и человеческого разумения.
Но теперь же судьба поставила пред молодым принцем куда более бессердечный предмет: именно ему предстояло решить, кто в Нагаре останется жить – а кому предстоит умереть. И подлинный ужас сей дилеммы заключается в том, что любой, решительно любой выбор – это убийство. Пусть и опосредованное… нет, менее всего сам Кави – сколь бы остро ни разрывалось его сердце от сочувствия к принцу-наследнику – желал бы сейчас разделить с ним эту тяжесть.
Разумеется, можно было не сомневаться в том, что Севати милость принца не минует ни при каких обстоятельствах…
Слух эльфа различил впереди конское ржание, бряцание воинского снаряжения, приветственный шум; Кави кинул взгляд на дорогу. О да, за этим же поворотом располагалась застава Первого легиона – головной дозор встретился со своими. Следовательно, Малых врат столицы вскорости достигнет и остальная часть отряда.
– Жёсткий карантин, – в очередной раз напомнил Немец, склоняясь к Содаре. В седле сударь капитан держался и правда много увереннее; впрочем, он и вообще быстро учился. – Особенно из города. «Колючка» есть в наличии? Хотя отставить, у вас же с металлом напряжёнка… Поставить блокпосты, обеспечить подвоз продовольствия, но близко никого не подпускать.
– Я помню, капитан, – отстранённо сказал Лорд-Хранитель. – Ты полагаешь, таким способом нам удастся сохранить хотя бы часть горожан?
– У некоторых и так-то должен быть иммунитет… – уклончиво сообщил Немец, – если наши таблетки работают, то, значит, и анатомия одинаковая, а тогда и болезни должны быть примерно схожие. Ты сейчас не о Нагаре думай.
– О чём же мне заботиться, как не о благе горожан? – искренно поразился Содара.
– О Варте, принц, о Варте. В нерезиновую вашу… в столицу, говорю… В общем, переехать желающих найдётся. Главное, чтоб вся страна не вымерла.
– Неужели есть опасность и подобного исхода? – ужаснулся принц.
Сударь капитан задрал подбородок и с наслаждением поскрёб ногтями изрядно отросшую щетину; заметно было, что под ногтями уж черным-черно. Кави очередной раз возблагодарил суров за эльфийскую безбородость.
Впрочем, эльф и без того испытывал острую нужду в омовении.
– Ну… – протянул Немец, неприятным взглядом осматривая ладонь, – с гигиеной вашей я пока толком-то не ознакомился, но наблюдение одно имею. Вроде как есть надежда до бати твоего продержаться.
– В этом нет нужды, – сказал Содара несколько резче, чем, вероятно, следовало, – покамест Лорд-Хранитель Варты – я; и я уполномочен решать подобные вопросы самостоятельно.
– Горжусь тобой, – сообщил сударь капитан, – только лучшие-то маги, говоришь, в поход ушли?
Молодой принц, признавая правоту собеседника, кивнул и отвернулся. Кави мало что не телесно чувствовал его желание загладить вину пред императором. И не из страха, нет: подобное предположение мог бы выдвинуть лишь явный глупец. Содарой двигало чувство ответственности.
«Он будет прекрасным правителем, – подумал эльф, – наследник по крови, человек…»
Многажды лучший правитель, нежели удалось сделаться самому Кави.
– Ты полагаешь, нам следует избрать тактику выжидания? – спросил Содара, оглаживая холку своего жеребца. Кони ощутимо волновались от предчувствия скорого отдыха.
– И стратегию, – кивнул Немец, похлопывая себя по карману с ларцом, – четырнадцать.
Лицо Содары еле заметно исказила гримаса душевной муки, и Кави почувствовал себя должным прийти на выручку принцу.
– До возвращения императора Адинама Доброго осталось четыре дня, – сказал он, подгоняя коня.
С тех пор как сударь капитан всё же настоял на включении эльфа в «ближний круг», Кави отнюдь не злоупотреблял своим правом на участие в совете. Впрочем, он вполне сознавал, что даже успей завоевать некий авторитет в глазах принца – тот всяко не мог не отнестись к подобной осведомлённости с извинительным недоверием.
– И с чего ты так решил… эльф? – скептически поинтересовался Содара, вздёргивая подбородок.
– Он тебе расскажет, – немедля вмешался сударь капитан, аккуратным движением головы указывая на сопровождающих всадников. – Потом. Если захочешь.
– Гонец с известием о славной победе прибудет не далее как завтра, ранним утром, – понизив голос, сказал Кави. – Уверен, Ваше Высочество более чем в состоянии самостоятельно решить, требуют ли несколько часов преимущества в осведомлённости существенных мер секретности.
