Ушастых в лагере, ясно, не наблюдалось, если не считать Кави-старшего, деликатно державшегося в тени капитана. Заметно было, что в этом бардаке бывший будущий принц-консорт чувствовал себя не слишком-то уютно – не находилось ему тут дела, да и со статусом серьёзные непонятности.
Кави-младший тем более не казал носу из отведённого под магическую мастерскую домика. Неграмотный эльфёнок неожиданно продемонстрировал редкую страсть к печатному слову и теперь помогал Дурте сортировать какие-то там древние свитки. Достойный мудрец накопил действительно солидную коллекцию книг – некоторые из его сокровищ вызвали ажиотаж даже у магистров Академии.
Теперь полевая библиотека пополнялась вывезенными из столицы свитками, и всклокоченный Дурта лихорадочно шерстил эти материалы, выискивая одному ему ведомую главную Военную Тайну.
Так что, капитан, делать-то будем? Относительную свободу нам Содара предоставил, а куда девать её, эту свободу – сказать позабыл.
Оно, конечно, понятно. Лорд-Хранитель сейчас в разъездах: готовится папу встречать, проверяет блокпосты на юге и западе… хотя толку-то. Немец был железно уверен, что кто захочет – тот из Нагары выберется. Да сам же принц-то заразу и разнесёт; или вон хоть фуражиры его.
Без карантина, ясно, тоже не обойтись…
– Ладно, – сказал Немец, – карантин – на то и карантин. Пойдём-ка наших умников встряхнём.
– Эээ… – встряхнул копною рыжих волос достойный Дурта, – но, скажите на милость, какие ещё действия могу я тут порекомендовать? Даже и тебе самому вполне очевидно, что сугубо магическими средствами одолеть поветрие не удастся.
– Да ладно, – удивился сударь капитан таким невинным тоном, что истинная подоплёка вопроса сделалась для Кави совершенно понятной, – вон же, сколько колдунов-то пригнали. И зелёные, и всякие. Скажешь, зря?
– Скажу. Зря, напрасно и, более того, всуе. Магия может сдержать развитие хворобы в уже заболевшем, и то при условии, что мера сей хворобы не достигла ещё определённого фатального предела. Магия может предотвратить передачу немочи от одного человека ко другому. Я даже готов принять на веру твоё учение о крошечных существах, посредством которых и…
Дурта резко замолчал и воздел ладони к высоким залысинам.
– Кави!.. – произнёс достойный мудрец.
– Слушаю, – сказал старший.
– Чего? – сказал младший.
– Не «чего», а «слушаю», – строго поправил старший.
– Ну, слушаю, – огрызнулся младший, независимо передёргивая плечами.
– Эээ… – сказал Дурта, с очевидностью игнорируя перебранку, – подай же мне четвёртый тубулус… тот, с двумя жёлтыми полосками.
Юный тумул надкусил яблоко с другого боку, поболтал в воздухе ногами и сделал вид, будто собирается спрыгнуть с верстака. Не прямо сейчас, нет… но в самом ближайшем и несомненном будущем.
– Отставить тубулус, – сказал сударь капитан, пресекая попытку достойного мудреца улизнуть в мир возвышенной учёности.
Немец подождал, пока Дурта вернётся в себя, и с великой терпеливостью пояснил:
– Микробы – научный факт. Но сейчас это не важно. Сейчас важно понять, что делать дальше.
– Эээ… Содара… – с тоской поглядывая на недоступные нынче свитки, предпринял очередное усилие Дурта, но Немец был неумолим.
– Очень хорошо, что Содара, – сурово отрезал сударь капитан, – но только Содара твой сейчас и сам не знает, куда бы нас приткнуть. Мы здесь лишние сейчас.
– Давайте проясним: кто лишние?
– Мы лишние, – спокойно ответил Немец. – Здесь и сейчас. Некуда нас в уравнение-то приткнуть.
– «Уравнение», – раздумчиво протянул Дурта, – полагаю, я понимаю, о чём идёт речь…
– Сколько я уже по Варте этой шарюсь, – с заметной тоскою продолжал сударь капитан, – а полезного для общества пока ничего не сделал. Ничего, понимаешь? Почти исключительно собственным выживанием занимаюсь, а кроме этого – ничего.
Кави выслушал сии сентенции с огорчением, хотя виду, разумеется, не подал. Сударь капитан, впрочем, несмотря на тщательно демонстрируемое отчаяние, оказался достаточно внимателен, чтобы обратить внимание на поникшие уши эльфа.
– Ну, Кави выручил, конечно… – сказал человек, – ну да мы тут все друг друга выручаем-то, по очереди. А! Вот чуму ещё приволок – это да, большое дело.
– Уравнение… – сказал Дурта, привычно увлекаясь новым для себя понятием, – давайте проясним: уравнение подобно весам, в коих мы на одну чашу помещаем, к примеру, поступки добрые, на другую же – деяния дурные; баланс сих умозрительных весов и будет определять полезность того либо иного явления, как ты говоришь, для общества; я прав ли?
– Прав… Думья, – согласился сударь капитан, и уважительная тонкость поименования не ускользнула от слуха принца.
Определённо: Немец последовательно и осторожно выводил достойного мудреца на обсуждение вопросов, суть которых оставалась пока скрытой от понимания эльфа; эльф, однако, чувствовал, что суть эта – буде сделается постижима – окажется ему крепко не по нраву.
