понимала, что не стоит так наглеть, но что-то понукало говорить. Быть может, желание скрыть страх. Или злость на то, что своими словами о Рионе он буквально отравил меня, настолько тошно стало.
Ксаран мрачно усмехнулся.
– Я всего лишь наблюдал за тобой, решая, стоит ли тебе помочь. Цени мое благородство. И поумерь свою наглость и острый язык, я этого не потерплю. Поверь, Слышащая, тебе лучше не испытывать мое терпение! – Прозвучало весьма многообещающе. – Что ж, до скорой встречи. Надеюсь, к тому моменту ты сделаешь правильные выводы и позволишь тебя спасти.
Ксаран исчез, как исчезал и до этого. И только сейчас ко мне вернулась способность двигаться. Ноги подкосились словно от внезапной слабости, и я упала на колени. Честно, не знала, что и думать. Да, возможно, Ксаран в чем-то прав, и я не должна верить Риону. Но вот самому Ксарану верить хотелось еще меньше! Как-то не вязались его слова о благородном спасении с поведением самого «спасителя».
Я подняла глаза к небу. Оранжевым мерцанием ветер стелился как северное сияние. Каа-Фем говорил, что никто не способен управлять ветрами. Вот только я такое увидела собственными глазами. Безымянный ведь упоминал о неких заветных словах, но ведь Ксаран просто назвал ветер по имени, и ничего больше.
– Все, спать, – выдохнула я, помассировав вдруг заломившие виски. – Утро вечера мудренее!
Я встала и пошла обратно к шатрам.
Глава 16
Погребенный в песках
– Это плохо, безымянная, это очень плохо. – Голос скользящего во тьме ветра был преисполнен тревоги. – Помнишь, я говорил тебе, что ветра не прощают, если их пытаются подчинить?
– Помню, но я-то тут при чем? – не поняла я, с трудом осознавая себя в собственном сновидении. – Пусть вот Ксарану и мстят!
– Ксарану они не смогут ничего сделать, так что гнев падет исключительно на тебя, как на причину, – обрадовал безымянный. – Ладно Южный. Он более-менее мягкий и снисходительный, с ним можно договориться. Но если вдруг Ксаран заставит вам помочь Северный ветер…
Прозвучало чуть ли не загробным голосом.
– А что, Северный – совсем лютый? – опасливо уточнила я.
– Ветер-с-Севера очень суров. Он никогда ничего не забывает и не прощает. И он не любит людей. Если не сказать больше: он вас ненавидит.
– За что? – не слишком надеясь на ответ, спросила я.
Но безымянный в кои-то веки не стал скрывать. Вот только такого ответа я точно не ждала.
– Из-за меня.
– А ты-то тут при чем? – опешила я.
– Как бы сказать… – Ветер явно колебался, стоит ли откровенничать. – Для всех меня больше не существует. Даже мои собратья не знают, что я жив. А Северный – он ведь старший из нас. Люди считают старшим Западного, ориентируясь по времени появления их храмов. Но на самом деле первым возник именно Ветер-с-Севера. А я – позже всех.
– Извини, что перебиваю, но у тебя всегда не было имени? – спросила я. Уж очень меня этот вопрос интересовал.
– Было. Но меня лишили и имени, и жизни.
– Кто? – Я помрачнела.
– Неназванные боги. Понимаешь, безымянная, я сделал то, что ни в коем случае нельзя было делать. Я пошел против воли богов, и за это меня развоплотили. И даже боги уверены, что меня больше не существует. Лишь ты одна знаешь истину. И я очень надеюсь, сохранишь ее и дальше.
– Сохраню, как и обещала, – заверила я. – Но и ты уж давай до конца начистоту. Что ты такого ужасного совершил?
– Я непременно тебе отвечу на этот вопрос. Но только тогда, когда ты соберешь ключ-артефакт воедино. Поверь, безымянная, я не стану тебя обманывать. Я расскажу все, а там уже сама решишь, применить артефакт или нет. Но пока я вынужден молчать. Увы, я слишком ограничен в своих возможностях. Я сейчас даже приблизиться к тебе не могу, приходится через сон связываться.
– Ну хорошо, я тебе верю, – вздохнула я. – Но хоть про этого Ксарана ты можешь рассказать? Кто он вообще такой?
– Прости, но и об этом я не имею права говорить. – В его голосе слышалось искреннее сожаление. – Он ведь и сам тебе сказал, что он самый могущественный из живущих в нашем мире. По сути, так и есть. Тебе он не причинит вреда, ты слишком его заинтересовала. Не зря же он даже в твой мир отправлялся.
– Я вообще думала, что ты на его стороне, – напомнила я. – Звал же меня к нему, помнишь? Когда удивительная музыка на крыше играла.
Безымянный ответил не сразу. Темнота вокруг казалась резко опустевшей, но я все равно чувствовала, что ветер еще здесь. Он думает, он колеблется, он не уверен, что стоит о чем-то говорить.
– Прости меня за это, – наконец прозвучал тихий ответ. – Можно сказать, я смалодушничал, хотел пойти по легкому пути. Хорошо, что в тот раз все обошлось и Ксаран исчез раньше, чем ты пришла. Поверь, безымянная, больше я тебя предавать не стану.
