честны, бессильное, я сейчас не то что шелохнуться, звука издать не мог. Встретиться бы с этим придурком на Темной Стороне, где одного моего слова достаточно, чтобы… Да что угодно. Вообще все.
Чтобы попасть на Темную Сторону, потаенную изнанку этого Мира, новички часами кружат по подземным коридорам, люди более опытные управляются побыстрее, настоящие мастера за пару минут, а мне в последнее время обычно бывает достаточно нескольких секунд глубокого сосредоточения. На самом деле не я один такой шустрый, это вполне нормальный этап; Джуффин как-то рассказывал, что в его жизни был прекрасный период, когда он то и дело оказывался на Темной Стороне нечаянно, не в меру развеселившись или, наоборот, от сильной усталости. У меня до таких провалов, вроде, пока не дошло, зато обычно достаточно просто вспомнить, как выглядит Темная Сторона: разноцветные потоки ветра, сияющие стволы деревьев, текучая земля под ногами и ослепительный свет, льющийся из трещин в небесной тверди, вся вот эта восхитительная зыбкая маета, тайная родина моего сердца и всего остального меня. Нарисуешь этот пейзаж в воображении и вдруг обнаруживаешь, что воображение тут ни при чем, просто ты уже там.
В смысле тут.
Очень удачно получилось. И на удивление легко. Видимо потому, что попасть на Темную Сторону, где с любым Древним Магистром можно говорить, в худшем случае, на равных, я тогда хотел больше всего на свете. А вспоминать и воображать – не руками размахивать. Этому колдовству даже целое стадо белых удавов не помеха. И вообще ничего.
Ну и, будем честны, от спутника очень много зависит. А спутник у меня на этот раз был – о-го-го. Хотя единственное, чего я тогда желал всем сердцем, – начистить ему рыло. Не убить, не превратить в какую-нибудь пакость, не подчинить своей воле, а просто отколотить, как мальчишку из параллельного класса, который долго изводил меня на всех переменах и вот наконец достал.
Однако этот простой и невинный в сущности план с треском провалился. Потому что на Темной Стороне изменяются не только предметы, пейзажи и законы природы, но и люди. Собственно, в первую очередь мы. Я давно уже понял, что, когда человек идет на Темную Сторону, на самом деле никто никуда не идет, а превращается в существо, способное видеть изнанку Мира и взаимодействовать с ней. Можно сказать, сам выворачивается наизнанку, такими удивительными швами наружу, что только держись.
Мой организм устроен предельно просто: на Темной Стороне я счастлив, как пьяный подросток, которому только что трижды признались в любви. Вывести из состояния крайнего душевного подъема меня, конечно, возможно и тут, но для этого потребуется тяжелая артиллерия в виде настоящей беды. А продолжать сердиться на малознакомого древнего колдуна за то, что он превратился в удава и слегка меня придушил, на Темной Стороне настолько непросто, что даже пытаться не стоит.
Я и не стал.
Зато здесь я сразу оценил комическую сторону происшествия. Притащить на Темную Сторону Темного же Магистра с целью бескомпромиссно дать ему в глаз – это, конечно, по-нашему. Ай да я! Каких только анекдотов ни сочиняли обо мне в столице Соединенного Королевства, но самое смешное все-таки скрыто от посторонних глаз.
Так что сначала я просто смеялся – до слез, до слабости в ногах. И даже не сразу понял, что слабость в ногах у меня не только от смеха, но и от дополнительной тяжести: на моей шее по-прежнему висел этот грешный белый удав.
Впрочем, удавом он больше не был. Хотя так и не стал Древним Магистром с ужасным белым лицом. У меня на шее висел мальчишка, с виду, по здешним меркам, лет тридцати[6], невысокий, довольно упитанный, с коротко стриженными рыжими кудрями и круглым веснушчатым лицом. Он обнимал меня, как любимого старшего брата, вернувшегося не то с недельной попойки, не то просто с войны, и восторженно верещал прямо в ухо: «Лихо у тебя получилось!» Но вовремя почувствовал, что я вот-вот рухну под его тяжестью, и спрыгнул на землю. А я перевел дух и наконец огляделся. И увидел, что мы с мальчишкой тут не одни. Неудивительно: не такие люди Сотофа и Джуффин, чтобы добровольно отказаться от дармовых развлечений. В оперу-то им всяко некогда ходить.
Они и не отказались, причем заявились сюда вместе со своими удобными креслами. Вот это я понимаю, высокий стиль.
Я был рад, что эти двое тоже здесь, но смотреть на них сейчас было почти невыносимо.
С леди Сотофой Ханемер такая проблема: она – самая красивая женщина в этом Мире. Ладно, возможно, одна из самых красивых, просто от остальных меня пока милосердно хранила судьба.
Леди Сотофа так хороша, что, будь моя воля, я бы ее вообще никому никогда не показывал, людей все-таки надо беречь. Она и сама это понимает, поэтому большую часть времени выглядит как милая седая старушка. Но, увы, не на Темной Стороне.
С сэром Джуффином Халли проблема немного иного рода. То есть умереть от его неземной красоты вряд ли кому-то грозит, зато у него совершенно разбойничья рожа. Настолько, что даже я при виде ее невольно начинаю прикидывать, куда бы перепрятать кошелек, хотя Джуффин никогда в жизни не отнимал у меня деньги, наоборот, время от времени силой их всучивал – жалование, скопившееся за несколько лет моего отсутствия, например.
Неудивительно, что, заняв место начальника столичного Тайного Сыска, сэр Джуффин Халли первым делом придал себе вид солидного пожилого джентльмена с доброй полусотней поколений добропорядочных зажиточных предков за спиной, а то бы Дом у Моста до сих пор считался гнусным злодейским притоном, который разумные люди обходят десятой дорогой, а неразумные – просто стороной. Он, кстати, и на Темной Стороне может сохранять этот
