сделал вывод, что Мохнатый Дом стоит на месте, просто стал невидимым. А это точно не проблема. Полная ерунда.
Я его даже потрогал, провел рукой по шершавой стене, осторожно погладил мягкие иглы гламитариунмайохи и окончательно успокоился: честные тактильные ощущения гораздо убедительней любых идей.
«А Гэйшери спит?» – спросил я.
«Не знаю, – ответила Базилио. – Но в гостиную не спускался. Мы специально тут весь день занимаемся, чтобы его не пропустить».
Очень хорошо, – подумал я, с наслаждением рисуя в воображении сцены кровавой расправы. Заранее ясно, что я этому гаду даже скандала путного не устрою, но каждый имеет право на прекрасные несбыточные мечты.
Чтобы оказаться в башне, достаточно было сделать шаг. Я уже почти год назад освоил искусство Темного пути и, по идее, давным-давно должен был привыкнуть к этому своему умению. И, в общем, привык – в том смысле, что больше не удивляюсь возможности мгновенно оказаться на другом континенте, или, проснувшись за пять минут до начала совещания, все равно почти не опоздать. Но великому чуду победы над собственной лестницей я, наверное, не перестану удивляться никогда.
Гэйшери сидел на полу, скрестив ноги, облокотившись спиной на диван. Вид у него был заспанный, рядом стоял всего один пустой картонный стаканчик, в руке он держал второй, из чего я, применив дедуктивный метод, факторный анализ, божественное озарение и просто житейский опыт, сделал вывод, что проснулся он примерно четыре минуты назад. Возможно, как раз от моих безмолвных внутренних воплей под стенами исчезнувшего дома. И поделом ему, если так.
Увидев меня, этот гад приветливо улыбнулся и отчитался:
– Всех посмотрел, никого не обидел.
– Кроме меня, – огрызнулся я.
– А что, я и вас должен был увидеть во сне? – удивился Гэйшери. – Так вы ко мне за этим не приходили. А я слишком деликатен, чтобы позволить себе увидеть вас во сне по собственной инициативе.
Да просто живое воплощение деликатности. Нет слов.
Но Гэйшери, конечно, тут же меня обезоружил, протянув белый картонный стакан с кофейно-молочной бурдой. Я обреченно вздохнул, взял угощение, уселся рядом с ним на ковер и спросил:
– Вы зачем сделали мой дом невидимым?
– А он стал невидимым? – обрадовался Гэйшери. – Отлично!
И хихикнул тоненько, как толстый мальчишка, которым он был на Темной Стороне.
– Хренассе «отлично»! – укоризненно сказал я. – Представляете, что я почувствовал, когда пришел домой, а дома – нет?
– Да какое мне дело до ваших чувств? – отмахнулся Гэйшери. – У меня свои есть. Даже несколько больше, чем требуется, но тут ничего не поделаешь, некуда их девать. А если вы думаете, будто я нарочно все это устроил, то, как говорит в таких случаях леди Базилио, садитесь, два.
– А она так говорит? – удивился я. – Ну надо же. Каких только выражений она от меня не нахваталась. Вот что значит трудное детство в неподходящей компании.
– Не прибедняйтесь. Такое «трудное детство» называется «счастливая судьба».
Но меня сейчас волновало другое.
– Значит, вы не нарочно сделали дом невидимым?
– Само получилось, – кивнул Гэйшери. – И знали бы вы, как я этому рад! В юности, когда я очень любил секреты, как положено всем молодым дуракам, каждый дом, в котором я проводил хотя бы полдня, тут же становился невидимым. Всем это очень нравилось… кроме, конечно, зануд вроде вас. Но потом это у меня почему-то прошло. А сегодня случилось снова. Помолодел я тут с вами, оказывается. И поглупел. Приятный сюрприз! Опасался, будет наоборот.
– Рад, что для вас все так удачно сложилось, – вежливо сказал я. – А нельзя ли теперь вернуть моему дому видимость? Я уже с перепугу чуть не помер на месте. Не хотелось бы новых жертв.
– Что за чахлое поколение! – скривился Гэйшери. – Всех вас легче напугать, чем насмешить.
– Напугать нас совсем несложно, – согласился я. – Поставьте под сомнение существование тех, кого мы любим, и дело, считайте, сделано. Нам очень не нравится терять близких, такие уж мы слабаки.
– Вам бы семейные ценности на площадях проповедовать, – буркнул Гэйшери. Но судя по выражению его лица, нечто смутно напоминающее совесть я в нем все-таки пробудил.
– Боюсь, именно что-то в таком роде меня в ближайшее время и ждет. Соседи наверняка уже побежали в полицию. А как только в Управлении Полного Порядка узнают, что Мохнатый Дом исчез, поднимется страшный переполох. И мне буквально с минуты на минуту придется выходить на площадь, чтобы успокоить, самое меньшее, человек сто.
– Ладно, – неохотно признал Гэйшери. – Для людей, отвыкших от магии, такие сюрпризы и правда перебор. Не беспокойтесь, все уже в порядке. Все
