Зачем? И так хорошо. Если делать вид, будто на старости лет утратил былые способности, силой никто колдовать не заставит. При этом в Иафахе очень удобные апартаменты. И кормят на славу. И отличные винные погреба.
– А откуда ты знаешь, какие у них апартаменты? – удивился Шурф. – Ты что, к кому-то из моих Старших Магистров в гости ходил?
– Конечно. Ко всем по очереди. Зачем выбирать кого-то одного? Сидел у них практически круглосуточно, организовывал этот грешный заговор. А то как-то скучно живем.
Не то чтобы они мне действительно поверили. Но на какую-то долю секунды все же усомнились – а вдруг? Я это точно знаю, я видел их глаза.
Потом Джуффин все-таки рассмеялся, а Шурф укоризненно сказал:
– Врешь ты, сэр Макс. На самом деле у наших Старших Магистров ужасные апартаменты. Довольно тесные, без окон, чтобы ни сквозняком, ни чужой магией не продуло, и загромождены старой мебелью. Ты бы в таком помещении и получаса не высидел. Но им самим, разумеется, нравится, тут ты прав.
– Допросить их не хочешь? – спросил Джуффин. – Требовать, разумеется, не имею права, но сам понимаешь, это здорово упростило бы мне жизнь.
– Это было первое, что пришло в голову мне самому. Но по-настоящему могущественный человек вполне способен соврать так, что даже я не замечу. Остальные ничего интересного не расскажут. А от заклинаний, подавляющих волю, хотелось бы воздержаться. Ими даже Магистр Нуфлин со своими особо не злоупотреблял, а мне и подавно не пристало. И уж точно не сейчас. Общее настроение Ордена только-только начало выправляться, слишком легко вернуть все назад. Честно говоря, было бы жаль.
– Ты прав, – кивнул Джуффин. – Я предложил, не подумав. Сам никогда не применял заклятий такого рода к своим ученикам и просто людям, с которыми намерен вместе работать. Вообще стараюсь их избегать. Для пользы дела все допустимо, но у всякого насилия своя цена, и необходимо ясно представлять последствия. А заклятия, подавляющие волю, качественно изменяют связь между магом и его жертвой. И беда не в том, что жертва обидится и огорчится, а в том, что в дальнейшем будет бессознательно сопротивляться человеку, который такое однажды с ней проделал. И не сможет принять от него самый искренний дар, даже если этот дар – сила. Особенно если она! Я и для тебя, сэр Шурф, стал бы гораздо лучшим учителем, если бы не начал знакомство с Большого заклинания Призыва[24]. Но у нас с тобой выбора не было. А сейчас явно не та ситуация. При всем моем уважении к заговорам, как таковым, на вопрос жизни и смерти этот все же не тянет.
– Да, – кивнул Шурф. – Что-то в таком роде я и хотел сказать.
– А можно сделать так, чтобы я на них посмотрел? – спросил я.
– На что? На кого? – хором спросили оба.
– На Старших Магистров Ордена Семилистника. Сами знаете, мне рядом с могущественными людьми… примерно как в куманском притоне. Только еще и бодрит. Сразу пойму, кто чего стоит. И с кем следует в первую очередь поговорить.
Я был почти уверен, что Шурф меня сейчас стукнет – вон как глаза засверкали. Все-таки Благословение Гэйшери страшная вещь, даже самопальное. Ну или особенно самопальное, кто его разберет. Вдохновляет со страшной силой, причем сразу на все. Но Шурф быстро усмирил бушевавших в его сердце демонов гордыни, все девятьсот миллионов штук. И сказал, как ни в чем не бывало:
– Сделай такое одолжение. Если я ошибаюсь в оценке их потенциальных возможностей, в моих же интересах как можно скорее об этом узнать. Я придумаю достаточно убедительный повод собрать вместе всех Старших Магистров и позову тебя. Но не прямо сейчас, а ближе к ночи, если ты не против. Старики считают излишнюю спешку неуважением к их заслугам. Не хотелось бы без особой нужды их раздражать.
– Делай как тебе удобно, – согласился я.
Легко быть уступчивым в мелочах, когда по большому счету уже настоял на своем.
– Это очень разумная идея, – сказал Джуффин.
Однако вид у него при этом был не слишком довольный. Настолько не слишком, что я прямо спросил:
– Что-то не так?
Шеф неожиданно рассмеялся:
– Не обращай внимания. Помнишь, Мастер Гэйшери сказал, что единственный способ меня разозлить – попытаться отнять мою добычу в разгар погони? Он, дырку над ним в небе, и тут оказался прав. Я слушал тебя сейчас и думал: это что же получается, я старался, интриговал, раздавал обещания, чуть не рассорился с Королем, организовывал встречу с таинственной незнакомкой, которая еще неизвестно насколько полезна, а этот засранец окинет взглядом Старших Магистров Семилистника, и дело, чего доброго, будет раскрыто? Нет уж, так не пойдет! Эта охота – моя!
– Если тебе интересно все сделать самому, я могу ни на кого не смотреть, – предложил я. – Найду, чем еще заняться. На худой конец, просто вернусь в тот притон.
– Даже не вздумай. И вообще избавляйся от скверной привычки легко мне уступать. Я, сам видишь, далеко не всегда безупречен. Удивительно даже не то, в каких дураков превращает людей азарт, а то, что одним из этих горе-оборотней периодически оказываюсь я сам.
– У меня ощущение, что мы все сегодня хороши, – примирительно сказал я. – В смысле, с придурью. Словно не настоящий заговор раскрываем, а просто пробуем играть в новую игру и не слишком беспокоимся о ее результатах. И настроение соответствующее.
