Посмеялся про себя, потом включил издёвку на полную мощность:
– Слушай, чего ты стесняешься? Короткое? Да по-моему длинней просто быть не может! Или у тебя ноги кривые? Так я вчера не заметил… – Увидев, что девушка начинает медленно свирепеть, подлил бензина в огонь: – А, понял! Тебе стыдно, что они у тебя волосатые, как у медведя! Так могу бритву дать. Сейчас побреем, выпрямим, будут первые ножки Океании. Не проблема…
– Идиот! Кретин! Наглец! – не выдержала она, сорвалась. Даже слёзы из глаз брызнули. – Ты это специально делаешь?! Тебе приказали надо мной издеваться?!
– Не-а… – неожиданно лениво протянул он, мотнув головой. – Не приказали. Просто ты смешная, глупая и отсталая. Грешно смеяться над больными людьми.
Слёзы мгновенно высохли. Удивление проступило настолько ярко, что он опять еле удержался от смеха. Всё-таки личико у неё не для дипломата. Слишком живое. Все эмоции на виду.
– Я не больна.
– Больна. И не спорь.
– Чем?!
– Своей ограниченностью. Жестокостью к окружающим. К тем, кто слабее. Ты лишена того, что есть у нас. Не в плане вещей, разумеется. Смеёшься над тем, что дорого другим, считаешь это слабостью. Не понимая, чего лишена с рождения, Гера.
Замерла неподвижно. Потом выдавила:
– Я тебя не понимаю.
Молодой человек презрительно махнул рукой:
– Я удивился бы, если бы ты поняла. Я прошу тебя довериться мне и поверить, что то платье – самый приличный наряд для Нуварры. Тебе нечего стесняться. И если ты считаешь, что мы станем тебя потом шантажировать им, то глубоко ошибаешься. Мы выше этого. Так что оденься, и мы прокатимся. Надеюсь, прогулка вправит тебе хоть немного мозги.
Океанка молча потянула с себя халат, показывая под ним сарафан. Затем, закусив губу, начала спускаться. Словно на эшафот. Владимир ободряюще улыбнулся, протянул ей руку:
– Пойдём.
Она несмело положила ему ладошку на локоть, вздохнула, набирая побольше воздуха, словно перед прыжком с вышки, и они вышли из дома на солнце. Мужчина прикрыл двери. Не услышав щелчка замка и видя, что тот спокойно идёт к машине, спросила:
– А разве вы не запираете двери?
Бросил короткий взгляд на неё:
– На Нуварре не воруют. – Зачем говорить, что таймер сработает через пять минут после ухода? Усадил в машину, показал, как опускается стекло. – Видишь, с улицы не видно, во что ты одета. Только верхнюю часть тела. Согласись, что она вполне прилично прикрыта?
– Д-да…
– Вот и сиди, не дёргайся и смотри по сторонам. Что непонятно – спрашивай. Отвечу. Сначала по городу покатаемся, а потом в магазин. Если созреешь к тому времени…
– Не понимаю…
– Не обращай внимания. Это жаргон такой. Молодёжный. – Опять усмехнулся про себя, уже в который раз: ты, девочка, думаешь, что после вчерашнего дня тебя ничем не удивишь? Зря. Вынос мозга только начинается.
Глава 8
Привет, Володя. Как дела? – Отец, как обычно, позвонил вечером. Точнее, уже ночью.
Впрочем, сын не спал, потому что сам перед этим скинул ему эсэмэску и попросил соединиться через тридцать минут.
– Думаю, не переборщил ли я с девочкой…
– Что-то серьёзное? Ты её не…
– Па! Скажешь тоже! Я ж не дурак, хомут на шею вешать!
Что верно, то верно. Сын всегда был редким умником, избегая конфликтов и острых ситуаций не хуже прожжённого интригана.
– Она, кстати, тебя не услышит?
– Не-а… – В трубке послышался отчётливый смешок. – Спит девица. Без задних ног. А утром у неё будет сильно болеть голова.
– Ты её что – напоил?!
– Сама попросила. После сегодняшнего-то…
Родитель собрался с мыслями.
– Давай выкладывай. Что, чего и как…
