Из темноты неслышно выступил Нико, улыбнулся и кивнул:
«Я все подготовил. Будет еще кукловод. Он не очень разумный, но удалось договориться. А вы что, гулять собрались? Так гуляйте».
Нико сдержанно радовался за друга и одновременно немного завидовал. Дым поднялся и протянул Марьяне руку:
– Пойдем, прогуляемся.
Они отошли недалеко, но ветви деревьев скрыли освещенную костром поляну. Дым остановился в нерешительности. Вокруг звенели комары, а под ногами наверняка была крапива или муравейник – по закону подлости. Ограничиться поцелуем?
Только сейчас он ощутил, до чего же здорово быть живым и как много теряет человек, отказывающий себе в сильных чувствах или лишенный их. Таково свойство разума: если психика не в силах справиться с потрясением, то важная часть сознания, откуда могут просочиться отголоски стресса, обносится трехметровым забором и закатывается в бетон, и одновременно с болящим погибает нужное и важное. Он читал, что наиболее сильный эмоциональный всплеск испытывают подростки во время гормональной перестройки, и сейчас казался себе таким подростком.
Сердце заходилось – но не просто от влечения. Превалировало странное желание прикасаться к женщине, обволакивать, доставлять удовольствие и балдеть больше от обратки, чем от примитивного телесного наслаждения. Словно Зона раскрасила его черно-белый эмоциональный мир яркими цветами, и от них закружилась голова.
Марьяной тоже двигала сильная симпатия, но в месте с тем интерес, что такое близость с телепатом и насколько он угадывает потаенные желания, о которых она обычно стесняется говорить партнерам.
Неверно растолковав паузу, Марьяна крепко обняла его и подняла белеющее в темноте лицо.
Дым одной рукой собрал волосы девушки в пучок на затылке и чуть запрокинул ее голову, второй придержал подбородок и только тогда поцеловал. Его накрыло волной восторга и благодарности.
Последней здравой мыслью было: плевать на муравейник, куртку подстелем.
Глава 16
Момент истины
В путь тронулись на рассвете. Невыспавшийся, но, в общем, довольный Дым даже не обращал внимания на ревнивые взгляды Арамиса – так было хорошо. Голова пустая, искусанная комарами спина адски чешется, скоро умирать – а все равно хорошо. Все решится. Он больше не сидит, сложив руки, и не ждет, он идет спасать сестру.
Взрывное устройство собрала Марьяна, проявив смекалку и сноровку.
Осталось преодолеть небольшой, но крайне опасный участок пути – поле психических аномалий. Транслируя мысли Нико, Дым остановил отряд и устроил небольшой инструктаж.
– Впереди – психическая аномалия. Нико не сможет всех нас закрыть от воздействий, – рассказывал Дым, – но он сам останется в твердой памяти, и этого достаточно. Поэтому ничему не верьте: ни увиденному, ни услышанному. Просто идите за Нико. И все. Он – единственная реальность. От других аномалий и мутантов точно убережет.
«И пусть разоружатся».
«Как ты себе это представляешь?» – мысленно поразился Дым.
«Как угодно. Убеди. Перестреляете друг друга или какой-нибудь дурак мне в спину пальнет – обидно будет умирать в шаге от цели».
Дым поскреб подбородок. Ладно, попробуем.
– И, господа сталкеры, а так же прекрасная дама, надо разоружиться. Никаких патронов в стволе. Магазины выщелкиваем, патроны вынимаем, оружие – на предохранитель, ножи – подальше в рюкзаки.
– Чего?! – выдохнули хором Моджахед и Чукча.
– Никогда, – отрезал Боров, – я даже дома под подушкой ствол держу.
– Я не согласна, – покачала головой Марьяна.
Вот уж от кого Дым не ожидал! Он надеялся, что после проведенной в лесу ночи (когда он, хе-хе, прикрывал Марьяну от комаров своим телом) девушка его поддержит. А поддержал, совершенно внезапно, Арамис:
– А увидишь ты, Боров, как Нико твою дочку за сиськи лапает, что делать будешь?
Рикки хихикнула и зажала рот ладошкой.
– С чего это он будет мою дочку за сиськи лапать? – поразился Боров. – Она дома, экзамены сдает.
– А ты представь.
– Ну… Как говорят заокеанские друзья, I have a beautiful daughter, I also have a gun, a shovel and an alibi – застрелю и закопаю.
– Вот и сделай выводы, – предложил Арамис.
Боров насупился. На его жирной ряхе работа мысли не особенно была заметна, но Дым уже понял, что туповатый толстяк – личина, встречал он таких бойцов, выглядящих нелепо и неопасно, но в бою превращающихся в натуральную машину убийства.
