Насильник знает, когда окончится срок его заключения.
Убийца знает: его посадят на электрический стул тогда-то.
А невинные жертвы живут в неизвестности, существуют, уверенные лишь в одном: лучше уже не будет. Впереди – только смерть.
И вот – двадцать первый век, цивилизованная страна, и – новые жертвы фашистов.
Пока Дым размышлял, у стены произошло движение. Создание, похожее на обезьяну, облезлую и несуразную, одетое в обрывки камуфляжной формы, внезапно оказалось под носом у автоматчиков, у самого укрепления. Как мутант подобрался, Дым не понял – наверное, воспользовался каким-то навыком. Тварь прилепила к стене взрывчатку и поковыляла прочь. Автоматчики не отреагировали – наверное, у них был приказ не тратить зря патроны.
Взрыв, хоть и ожидаемый, прогремел внезапно.
Пора было действовать.
Эмоции, посторонние мысли, идеологическая подоплека, тревога за Аню – все исчезло, потонуло в грохоте и в пыли.
Дым на секунду замер – и, отдав короткую команду Моджахеду, рванул с места.
Группа ждала. Не подготовленные бойцы, а случайно набранная команда, и самый случайный, после Рикки, в ней – Дым. Но сейчас командовал он, и ему повиновались. В бою не может быть сомнений – командир всегда прав. А значит, у самого командира не может быть ни тени сомнения. Это потом придет время анализа и угрызений, а сейчас все решают секунды.
Погнали.
На стене поднялся переполох, началась беспорядочная стрельба, до ушей Дыма долетали панические крики охранников. Он вылетел к своим, успел скомандовать:
– Вперед! По плану!
И почувствовал Нико, ведущего мутантов на смерть.
Это тоже было как взрыв, как удар по нервам – никогда еще Дым не ощущал эмоционального воздействия такой силы.
«Все – сюда. Вперед. Только вперед. Вместе. Забыв о вражде. В едином порыве».
Он потерял контроль над собой, растворившись в призыве, вроде его повалили на землю и держали многие пары рук, кажется, Кузя положила его голову себе на колени, и сжатые зубы скрежетали, крошились, как у эпилептика. Дым утратил себя, он был одновременно Нико и полчищами мутантов. Имя им – легион.
Не наделенные сознанием, послушные единой воле, дети Зоны устремились на укрепления базы.
Не было гнева, не было страха, было одно движение: смести все на своем пути и двигаться вперед, туда, где
Его привели в чувство – плеснули в лицо водой. Дым бросил взгляд на Нико – мутант выглядел отрешенным. Его нужно вести, его нельзя оставить здесь, когда кончатся силы и толпа созданий выйдет из-под контроля, они сожрут кукловода.
– Боров, – хрипло скомандовал Дым, – эвакуируй Нико.
Он не ошибся, толстый сталкер прекрасно знал, как эвакуировать людей. Есть несколько техник, Боров воспользовался подходящей ситуации: обхватил Нико сзади под грудью, сцепив руки в замок, и побежал, подбивая непослушные ноги мутанта своими коленями, чтобы Нико переставлял конечности. Чукча проявил чудеса выучки: двигался рядом, обеспечивая огневую поддержку.
Отряд бежал к люку. Первым цели достиг Арамис, потянул за крышку, поднял. Из подземелья в нос ударил густой запах дерьма.
– Я туда не пойду, – начала было Рикки, но никто не обратил внимания на подростковые капризы.
Арамис уже был внизу. Моджахед и Кузя прикрывали. Дым заставил спуститься Рикки, следом – Борова с Нико, Чукчу. Потом отправил в канализацию Марьяну, Арамиса, сам спустился последним и закрыл люк.
Члены группы уже подсвечивали себе дорогу фонариками – мощными, тактическими, слепящими. Попадись кто навстречу – не проморгается несколько минут. У Борова фонарик был закреплен на пистолете – удобно. Подсветил – и выстрелил.
Под ногами хлюпало, воняло сильно, но терпимо.
«Ох, и грязные будем, – подумал Дым, – Анька меня убьет…».
Ни черта нет романтического в канализации, только диггерам в химзе и противогазах доступна красота подобных подземелий. Простой же человек движется по стоку быстро, содрогаясь и стараясь дышать ртом.
– Я здесь не останусь! – гнусаво завопила Рикки.
Боров остановился, пошарил в рюкзаке и извлек противогаз.
– На вот. Надень. И сторожи: мало ли, кто за нами. Увидишь хоть кого – стреляй на поражение. Часы есть? Через сорок минут иди следом, на базу. Если