приближаться к этой. И пускай бы они воевали между собой сколько им влезет. Если не соваться в горнило битвы, а попытаться с помощью фокусов Мерлина обойти ее по краю, то вполне можно пробраться римлянам в тыл. Под шумок и в суете провернуть такой фортель было бы очень даже возможно… Увы, но каменный колосс не желал забрасывать на этот злосчастный мыс кого-то еще. И сколько компаньоны ни оглядывались, судя по всему, им предстояло расхлебывать это дерьмо в одиночку.
Кальтер предполагал, что при виде их размахивающей флагом компании с римлян наконец-то сойдет оцепенение и они оживятся. Однако не тут-то было. Воинство как стояло неподвижно, так и продолжало стоять, кажется, и не думая высылать навстречу парламентерам свою делегацию. До сих пор было неясно, кто вообще им верховодит. Куприянов по-прежнему видел одни лишь сомкнутые ряды солдат, которыми никто не командовал. По идее, их командирам, включая самого военачальника, полагалось находиться перед строем – как минимум до отдачи приказа о наступлении. Да и кто-то должен был отправить лучников на позиции – ведь не по своей же прихоти они туда выбежали… Загадка, ответа на которую пока не находилось. И это настораживало компаньонов все больше и больше.
– Такое ощущение, что нас разыгрывают, – проговорил Сквозняк, идущий по правую руку от Кальтера. – Если бы их лучники не бегали недавно прямо на наших глазах, я бы подумал, что мы приближаемся к восковым фигурам.
– Верно толкуешь, одноглазый, – закивал ему в ответ Огилви. – Отродясь не встречал такого тихого войска. Как будто все вместе в молчанку играют, а тому, кто первый рот разинет, пообещали башку отрубить. То ли дело наш брат горец перед битвой – орут так, что их, поди, за морем слыхать!.. Вот дьявол!
Джон резко остановился, а в следующий миг остановились и остальные, включая несущего флаг Кальтера. Да и как им было не замереть на месте после того, как оба отряда стрелков вскинули свои луки и сделали дружный залп. Несколько сотен стрел со свистом взвились в небо. И все они полетели в одном направлении – навстречу парламентерам.
Кальтер и Сквозняк невольно попятились, собираясь задать стрекача – а как еще спасаться от такого «дождя» в чистом поле, не имея щита? Однако Джон, Кан и Мерлин отреагировали на удивление спокойно, и оба калеки, взглянув на них, тоже остались стоять на месте.
– Не дергайтесь! – прорычал им шотландец. – Эти стрелы для нас еще не угроза.
Представление о безопасности у него оказалось весьма своеобразным. По меркам никогда не попадавших под такие «осадки» Куприянова и Сереги, стрелы вонзились в землю довольно близко от них – не далее чем в десяти шагах. Но, по мнению тех, кто жил в эпоху луков и арбалетов и кто умел по траектории полета стрел определять, куда они упадут, в данном случае повода для беспокойства не было. Хотя продолжать движение навстречу давших предупредительный залп римлян Огилви, Вада и Древний уже не рискнули. Потому что не сомневались: второго такого предупреждения не будет и следующая туча стрел остановит парламентеров раз и навсегда.
– Сдается мне, что переговоры отменяются, – сказал Кальтер, глядя на торчащие из земли «заросли» стрел.
– И это еще мягко сказано! – отозвался Мерлин. – Боюсь, у меня для вас очень плохие новости!
– Куда еще хуже-то! – проворчал Сквозняк. – И так встряли по самые уши в чужую войну, того и гляди стрелами утыкают с головы до пят, а у тебя для нас еще сюрпризы припасены!
– Что поделаешь, если это действительно так, – подтвердил старик. – Или вы предпочитаете, чтобы я держал вас в неведении относительно того, что здесь происходит?
Вместо ответа Серега лишь молча отмахнулся: дескать, черт с тобой, поступай как знаешь!
– Я тут попробовал установить ментальный контакт с этой армией, – продолжал кудесник. – Ну, вы понимаете: из такой прорвы народу можно почерпнуть много энергии и пустить ее нам на пользу… Так вот, у меня это не вышло, можете себе представить! Ваше сравнение римлян с восковыми фигурами оказалось недалеко от истины! Все они пребывают в довольно странном состоянии: не живы и не мертвы, а… даже не знаю, как это можно описать…
– Можете не описывать – скажите, почему это вас так встревожило? – поторопил его Кальтер. – Ну, не сможете вы воспользоваться их энергией, и что с того? В конце концов, у нас еще есть солнце и два пакаля, разве не так?
– И да и нет. Отсутствие энергетической подпитки – это лишь половина проблемы. Причем не самая важная. Гораздо важнее то, что у наших врагов с их полумертвым сознанием начисто отсутствует воображение! Понимаете, что это означает?
– Ваша магия на них не подействует?
– Именно! Что бы я ни делал, они не примут мои иллюзии за реальность, а значит, те не окажут на них никакого эффекта! Я могу обрушить на римлян небеса, но они при этом и глазом не поведут, потому что для них сейчас что мираж, что реальность – все едино. Или, правильнее сказать, для них нет сейчас ни миражей, ни реальности. Они – как машины, настроенные на одно действие – на войну. И все. А прочая вселенная в их нынешнем узко ограниченном миропонимании напрочь отсутствует.
– Но тот, кто повелевает этими марионетками – «серый», Мастер Игры или кто-то еще, – наверняка должен быть живым. И если вы его отыщете…
– Того, кто ими повелевает, здесь нет, а иначе я бы его уже обнаружил. Но ему и необязательно присутствовать вместе со своей армией. Он вложил своим солдатам в головы необходимую боевую задачу и удалился, чтобы не рисковать, подставляясь под мои атаки. У этой армии нет командующего в
