изумления рот, и в это мгновение милое лицо девушки превратилось в отвратительную злобную рожу, она раскрыла рот и молниеносно вцепилась парню зубами в плечо.
Неизвестно, чем бы все закончилось, но тут Галеб – единственный, кому удалось быстро взять себя в руки, – шагнул вперед и одним ударом меча отрубил мертвой девушке голову. Конец его клинка задел парню грудь, но порез был неглубоким. Парень оттолкнул от себя обезглавленное тело, вскочил на ноги, а потом резко побледнел, ноги его подкосились, глаза закатились под веки, и он рухнул на землю».
Глава четвертая
Утром, когда Глеб пил кофе, за столик к нему опять подсела Кира. Лицо у нее было чуть припухшее, словно она плакала.
– Говорят, ты встречаешься с Эльзой? – сказала Кира.
Глеб закрыл рукопись романа, которую читал за кофе, посмотрел на Киру и спокойно уточнил:
– Кто говорит?
– Люди, – ответила она. – У нас небольшой город, и все друг про друга все знают.
Глеб дернул уголком губ.
– Кир, давай не будем об этом, ладно? – попросил он.
Пару секунд Кира молчала, а потом заговорила негромким, добрым голосом:
– Глеб, ты мне не чужой человек. Не чужой, потому что… В общем, потому что очень многое в моей жизни было связано с тобой. И самое хорошее… И самое плохое.
По лицу Киры пробежала тень, но уже через секунду оно снова стало спокойным и приветливым.
– Вспомни, что было двадцать пять лет тому назад, – продолжила она. – Ты ведь уехал тогда из города из-за нее.
Глеб сдвинул брови.
– Кира, я виноват перед тобой, но…
– Подожди, – тихо прервала его Кира. – Не перебивай. Я никогда с тобой об этом не говорила и никогда не буду. Но сейчас скажу. Эльза злая. Она никого не любит. Она просто не способна никого любить. Понимаю, это звучит как бред, но такие люди существуют. У нее внутри – пустота.
Глеб выслушал монолог Киры с хмурым видом. А когда она остановилась, чтобы перевести дух, сказал:
– Ты ошибаешься. После смерти своего первого мужа Эльза полгода лежала в больнице.
– А ты знаешь, что случилось с ее первым мужем?
– Да. Он попал в аварию.
– А подробности? Подробности ты знаешь?
Глеб дернул плечом:
– Нет. Зачем мне подробности?
– Мой брат Сережка был тогда стажером и участвовал в процедуре дознания. Так вот он уверен, что авария была подстроена. Шланг с тормозной жидкостью был перерезан.
Глеб удивленно воззрился на Киру.
– Сережка сам это видел, – с нажимом сказала она. – Но в протоколе осмотра об этом не было ни строчки. Руководство все списало на несчастный случай. А единственный свидетель той аварии исчез.
Глеб помолчал. Потом сказал:
– Твоему брату могло показаться. Ему вечно что-нибудь кажется.
Кира посмотрела Глебу в глаза и проговорила необычайно серьезным голосом, в котором Корсаку послышались нотки настоящей тревоги:
– Я тебя предупредила. А дальше… поступай как знаешь.
Кира поднялась со стула и направилась к двери, ведущей в административную часть кафе.
Глеб подозвал официантку и попросил счет. Затем достал бумажник, намереваясь отсчитать нужную сумму, но обнаружил, что наличные почти закончились. Как и каждый русский человек, Корсак чувствовал себя неуютно, не имея в кошельке определенного количества шуршащих купюр.
Он решил, не откладывая дела в долгий ящик, разыскать банкомат и снять деньги.
Принесшая счет официантка сообщила, что ближайший банкомат находится в «Пруссбанке». Припомнив, что банк этот принадлежит господину Гееру, Глеб не удержался от усмешки. Во всем этом ему виделась какая-то провиденциальность.
Десять минут спустя, промокший из-за внезапно хлынувшего дождя, Глеб Корсак вошел в офис «Пруссбанка», чей хозяин считался самым богатым человеком города.
Он подошел к банкомату, снял нужную сумму, но уходить не спешил. Повинуясь застарелой журналистской привычке, Корсак прошел в основной зал банка, чтобы осмотреться. Прошел – и остолбенел.
