Галеб присвистнул:
– Не повезло бедолаге.
– Бедолаге?
Галеб и сам понял неуместность этого слова. На щеках Быка играл яркий румянец, а его зубы, обнаженные в ухмылке, были белыми и крепкими. От него так и веяло здоровьем и довольством, и даже потрепанная одежда не портила общий благополучный вид.
Починив протазан, здоровяк пару раз махнул им в воздухе и самодовольно объявил:
– Думаю, судари мои, что мы разделаемся с разбойниками на раз-два!
– Это не просто разбойники! – громко заявил Галеб.
Рыцари оставили свои занятия и уставились на него.
– Что? – спросил Бык Рорхарт.
– Они не просто разбойники, – повторил Галеб. – И победить их будет нелегко.
Здоровяк усмехнулся.
– Похоже, что ты вообразил себя великим воином, парень?
– Мне довелось дважды столкнуться с этими разбойниками, и я знаю, о чем говорю, – отозвался Галеб.
– Насколько хорошо знаешь? – уточнил коротышка Гассель, прищурив карие блестящие глаза.
– Настолько, что убил двоих из них, – спокойно ответил Галеб. – Среди белых псов есть настоящие демоны. Те двое, которых я убил, были оборотнями вроде вервольфов. А тот, что напал на меня тремя днями раньше, больше походил на медведя.
– Ты начитался сказочек про Беовульфа, парень, – с усмешкой сказал Бык Рорхарт. – Белые псы – обычные бродяги, раздобывшие по случаю несколько мечей и научившиеся с грехом пополам с ними управляться.
Галеб почувствовал, как в душе у него поднимается гнев, но сумел взять себя в руки. Взглянув на коротышку Гасселя, он поинтересовался:
– Рыцарь Гассель, а это правда, что вы осколком стекла вырезали целый полк?
– Вырезал, – ответил Гассель.
– И что вы при этом чувствовали? Что вы чувствовали, когда резали людей, как кроликов?
Гассель посмотрел на Галеба прямым, незамутненным взглядом и ответил:
– Ничего.
– Подумаешь – полк! – зычно проговорил Бык Рорхарт. – В битве при Шорах мне пришлось выступить в одиночку против тридцати янычаров! Десятерых из них я проткнул копьем, причем троих – одним ударом. Еще десятерым размозжил головы топором. Оставшихся десятерых мне помог прикончить мой славный мушкет!
– Такое иногда случается, – меланхолично произнес долговязый рыцарь Флориан Печальный.
– Со мной такое случается сплошь и рядом! – горделиво сообщил ему Бык Рорхарт.
– И как же вы умудрились застрелить сразу десять янычаров? – осведомился Гассель, глядя на Быка снизу вверх. – Или они покорно ждали, пока вы перезарядите свой «славный мушкет»?
– Они дали деру и бежали резво, как зайцы, – ответил Бык Рорхарт, выпятив грудь. – Я был утомлен битвой, поэтому не бросился за ними вдогонку, а просто поднял с земли оброненный мушкет и послал вслед беглецам свинцовую пулю. На этом сражение было закончено, и я вышел из него полным победителем.
– Вы убили десятерых врагов одной пулей? – спокойно уточнил Флориан Печальный. – Неужели такое возможно?
– К сожалению или к счастью, я не попал ни в одного, – заявил Бык Рорхарт. – Вместо вражеской спины мушкетная пуля поразила бочку с огневым зельем. Раздался взрыв и – ба-бах! Осколки бочки и куски разлетевшихся вдребезги ободов пронзили тела беглецов, как стрелы.
– Думаю, подобные случаи бывают в жизни, – задумчиво промолвил Флориан Печальный. – Однако не слишком часто.
– Друг мой, я уверен, что с людьми, обладающими богатым воображением, они происходят гораздо чаще, чем с прочими, – заметил коротышка Гассель.
Глаза Быка Рорхарта неприятно замерцали.
– Что вы этим хотите сказать, сударь? – осведомился он.
– Ничего, кроме того, что уже было сказано, – ответил Гассель, чьи глаза тоже блеснули.
– То есть, мое воображение настолько богато, что позволяет мне изрекать ложь?
– Смотря что называть ложью, – спокойно парировал Гассель. – Вы, мой друг, больше похожи на сочинителя сказок, а сказочники в нашем мире пользуются вполне заслуженным авторитетом, ибо без их изощренных выдумок мир был бы гораздо скучнее.
Бык Рорхарт несколько секунд молчал, а потом с вызовом проговорил:
– Сударь мой, я счел бы ваши слова обидными, но за последние два часа это самая внятная тирада, которую я слышал из ваших уст. Говоря по чести,