поглядывают по сторонам: не появится ли рядом дьявол и не предложит ли им что-нибудь повыгоднее.
– Вот-вот, – кивнул Гессель. – За выгоду они готовы выпустить потроха любому, кто стоит рядом. Даже собственному брату. Да что там брату, они и себе пузо взрежут, если дьявол пообещает набить им это пузо золотом!
– Ну, это ты преувеличиваешь, – сказал Бык Рорхарт, задумчиво глядя на свое брюхо.
Некоторое время все молчали. Потом Бык Рорхарт посмотрел на жареную куриную ножку, которую все еще держал в руке. Пару секунд он раздумывал, а затем поднес ножку ко рту и откусил смачный кусок.
– Что касается меня, судари мои, – проговорил он, уминая мясо, – я бы никогда не пожертвовал своими потрохами. Я к ним здорово привязался за последние сорок лет.
– Я тоже очень дорожу своими потрохами, – меланхолично заметил Флориан Печальный. – Они для меня дороже любых других потрохов, даже вымоченных в кислом вине и приготовленных со специями.
– А я себе дорог весь, целиком! – воскликнул коротышка Гассель, свирепо вращая глазами. – И если даже кто-то пожелает отрезать мне мизинец левой руки, я вцеплюсь ему зубами в горло и перекушу его, как перекусывают куриную косточку!
Сравнение с куриной ножкой пришлось Быку Рорхарту по нраву, и он с уважением посмотрел на пылкого коротышку.
А Флориан Печальный отпил глоток вина, погонял его во рту, проглотил, а затем сказал:
– Давайте поговорим о деле. Пастор Зиберт объявил, что разбойники нападут на деревню со дня на день. Он якобы видел это во сне.
– Пастор Зиберт – человек серьезный, – откликнулся Бык Рорхарт и тоже отхлебнул вина. – Да и Роминтская пуща – место неприятное, – добавил он затем. – Не говоря уже о древнем Роминтском лабиринте. Будучи в городе, я слышал про него много жутких рассказов. Люди поговаривают, что в самом сердце каменного лабиринта есть расселина, ведущая прямо в ад.
– Я бы сказал, что это чушь, если бы сам не встречал демонов, – заявил коротышка Гассель. – Два года назад одна бесовка облила меня хлебным вином и подожгла. Не случись рядом полного ведра воды, не сидел бы я сейчас с вами.
– Демоны существуют, – подтвердил Галеб. – Я уже говорил вам, что расправился с двумя в лесу.
Бык Рорхарт усмехнулся и пробасил:
– А вы, судари мои, обзывали меня «сказочником». Наш доблестный кузнец – вот кто настоящий сказочник.
Галеб пожал плечами:
– Хотите – верьте, хотите – нет, но это так.
– Думаю, демоны, выползшие из черной расселины, сожрали души разбойников и вселились в их тела, – предположил Флориан Печальный. – Демоны сильнее людей, однако тела разбойников – не самый подходящий материал для войны. Разбойники привыкли нападать исподтишка. В честном бою каждый из нас стоит двадцати лесных головорезов.
– Это так, – согласился, хмуря брови, Гассель. – Но знаем ли мы, сколько именно разбойников промышляет в этих лесах?
– В городе поговаривают, что разбойников не больше двух или трех десятков, – пробасил Бык Рорхарт. – Нас с вами трое. Плюс – этот молодой кузнец, который убивает демонов одним своим взглядом. – Рыцари ухмыльнулись. – Да еще есть один местный страж по имени Отто.
– Неприятный человек, – поморщился Флориан Печальный. – Когда мы приехали, он оглядел нас мрачным взглядом, а затем скрылся в своем доме и до сих пор не выходил.
– Должно быть, этот смерд не любит рыцарей, – процедил сквозь зубы коротышка Гассель.
– Но он владеет мечом и будет нам полезен, – спокойно заметил Флориан Печальный. – Поэтому прошу вас, мой друг, не ссорьтесь с ним и будьте терпеливы.
– Почему вы говорите это мне? – недовольно проворчал Гассель.
– Потому что ваш пылкий нрав подобен огневому зелью: одна маленькая искорка раздражения способна разжечь неистовый костер.
– Это верно, – согласился Гассель, вдруг смягчившись. – Я такой.
Галеб заметил, что на рыцаря Флориана неистовый коротышка смотрит благосклонным и уважительным взглядом. Должно быть, печальный рыцарь нравился ему своим спокойствием и рассудительностью.
– Каждый из нас стоит десяти разбойников, – пробасил Бык Рорхарт самоуверенно. – Кроме того, у нас много оружия. Мечи, протазаны, копья… Да что там мечи – у нашего доблестного Гасселя есть целых два мушкета! – Рорхарт покосился на коротышку и усмехнулся. – Не знаю, правда, как он их поднимет при такой-то скромной комплекции.
– Придержи язык, громила, – прошипел Гассель, яростно сверкнув глазами. – Если понадобится, я подниму даже тебя, но лишь затем, чтобы швырнуть в ближайшую грязную лужу!
По лицу Быка пробежала тень, и он крякнул в огромный кулак.
– Вот уж воистину, чем меньше блоха, тем больней кусает, – пробормотал он тихо, но так, чтобы коротышка Гассель услышал его слова.
Лицо коротышки побагровело, и он уже открыл рот для достойного ответа, призванного припечатать громилу к стулу и оставить от него мокрое место, но
