тут в разговор вмешался Галеб:
– Бык Рорхарт был прав, когда сказал, что у нас с вами много оружия. Однако меч Флориана выкован неумело, а меч Гасселя мягок и весь в зазубринах. Думаю, что перво-наперво нам нужно поменять плохое оружие на хорошее.
– Вы нам его сделаете? – поинтересовался Флориан.
«Сделаю», – хотел сказать Галеб, но не успел, поскольку с улицы донесся отчаянный крик».
Глава шестая
Библиотечный зал был пуст. Юрий Петрович Клинков пил чай прямо за стойкой. Когда библиотекарь увидел Глеба, во взгляде его промелькнула тревога.
– Не бойтесь, – поспешил успокоить его Корсак, – по подвалам и дымящимся развалинам мы лазить не будем.
– Звучит обнадеживающе, – улыбнулся Клинков.
Пожав библиотекарю руку, Глеб поинтересовался:
– Скажите, Юрий Петрович, мой дядя брал в вашей библиотеке книги?
– Редко, – со вздохом ответил Клинков. – В основном, его интересовали раритетные старинные издания.
– А у вас есть и такие?
– Ну… – Юрий Петрович поправил пальцем очки и смущенно пояснил: – На самом деле, настоящих инкунабул у нас нет. В основном, издания восемнадцатого и девятнадцатого веков. Да и тех, откровенно говоря, кот наплакал. Достались они нам от прежнего хозяина библиотеки – некоего Ганса Рорхарта. У него тут было небольшое предприятие до сорок четвертого года. Потом он бежал, а дом его разрушили и сожгли. Однако часть библиотеки Рорхарта уцелела и стала основой для нашей городской библиотеки.
– Ясно. – Глеб несколько секунд размышлял, а потом сказал: – Я хочу взглянуть на книгу, которую мой дядя читал последней. Это возможно?
– Да. Сейчас принесу.
Юрий Петрович тяжело поднялся со стула и, прихрамывая, удалился в комнату, над которой висела табличка «Закрытый фонд».
Вернулся он через несколько минут. Положил перед Глебом старинную книгу в истертом переплете и сказал:
– Вот. Это что-то вроде словаря старинных ересей.
Глеб тут же пододвинул книгу к себе и раскрыл ее. И не сдержался от вздоха разочарования – книга была на латыни.
– Н-да, – проговорил Корсак, – прочитать ее я не смогу.
Глеб вопросительно посмотрел на библиотекаря.
– Я, увы, тоже, – виноватым голосом сказал тот. – Я читаю на английском и немецком, но классические древние языки мне не по зубам.
Глеб посмотрел на дату издания книги – 1803 год.
– Как она называется? – спросил он у Клинкова.
– Ну… Можно перевести как «Извращения Сатаны». Кстати, там есть закладка.
Глеб уже и сам увидел. Он раскрыл книгу на заложенном месте. Белый листок бумаги ярко выделялся на фоне старых пожелтелых страниц. Листок этот был исписан латиницей.
– Эту закладку оставил мой дядя? – спросил Глеб.
Юрий Петрович кивнул:
– Скорей всего. До вашего дяди эту книгу лет сорок никто не читал.
Глеб взял листок бумаги, служивший закладкой, и взглянул на него повнимательнее. Одно латинское слово выделялось особо – буквы его были несколько раз обведены. Слово это было: cranium.
– Краниум, – прочел Глеб вслух. – Что это значит?
– Череп, – ответил Клинков. – Cranium – это значит «череп».
– И какого лешего моему дяде понадобился этот череп?
– Понятия не имею.
Дверь библиотеки открылась, и в зал величественной походкой прошествовала пожилая дама, с которой Глеб познакомился на похоронах. Аделаида Рудольфовна фон Краузе. На этот раз она была одета не в траурное темное платье, а в светло-зеленый брючный костюм. На голове у нее красовалась маленькая зеленая шляпка замысловатой формы.
При виде пожилой дамы библиотекарь заволновался и порозовел.
– Аделаида Рудольфовна! – воскликнул он, поднимаясь со стула.
– Здравствуйте, Юрий Петрович. – Голос пожилой дамы звучал строго, почти недовольно. На приветствие Глеба она лишь чуть заметно кивнула головой. А затем снова обратила строгий взгляд красивых глаз на библиотекаря и произнесла, чуть повысив голос: – Юрий Петрович, мы с вами, кажется, куда-то собирались?!
