я и не представлял, что вы способны произносить такие длинные и разумные фразы.
Гассель медленно поднялся с земли. Он был на голову ниже Быка Рорхарта, но казалось, что это обстоятельство ничуть его не смущает. Неизвестно, чем бы закончилась перепалка, но тут Флориан Печальный сказал:
– Судари мои, я собираюсь выпить вина. Не составите ли вы мне компанию?
– Я с удовольствием составлю вам компанию! – объявил басом Бык Рорхарт, с видимым облегчением отворачиваясь от Гасселя.
– А вы, мой друг? – обратился печальный рыцарь Флориан к коротышке.
Тот дернул уголком губ и небрежно ответил:
– Я тоже не прочь немного выпить.
Флориан, поняв, что его посредничество остановило возможное кровопролитие, мягко и удовлетворенно проговорил:
– Друзья мои, не стоит ссориться. Нам с вами предстоит дать отпор вооруженным разбойникам. Не знаю, как сложатся наши судьбы дальше, но сейчас мы все – на одной стороне.
Бык Рорхарт, глядя на неистового коротышку Гасселя исподлобья, протянул ему руку.
– Помиримся, Гассель? – предложил он.
– Можно и помириться. Хотя, говоря откровенно, я с вами и не ссорился.
Гассель пожал лапу здоровяка. Бык Рорхарт повернул голову и взглянул на Галеба.
– Эй, парень, ты тут вроде бы кузнец?
– Да, – ответил Галеб.
– Сможешь выправить мне меч?
– Конечно. Хотите, чтобы я сделал это сейчас?
Верзила качнул головой:
– Нет. Сейчас мы пойдем пить вино, и ты пойдешь с нами. И не вздумай брыкаться, я два раза никого не приглашаю.
Галеб пожал плечами – что-что, а «брыкаться» он вовсе не собирался.
То ли пасмурная погода действовала рыцарям на нервы, то ли все они чувствовали скорый приход беды, однако застолье получилось не слишком веселым.
Один лишь Бык Рорхарт не унывал. В другое время его удивительная способность поглощать напитки вызывала бы всеобщее ликование, а соленые шутки, которыми он приправлял каждый бокал, – веселый смех, но сейчас рыцари были мрачны, как небо над Эльстаром. Лишь после четырех бутылок они слегка оживились, а беседа стала более непринужденной.
Флориан Печальный время от времени с грустным видом сообщал всем, что мир ужасен, а люди грустны, и что только вино позволяет ему спастись от приступов черной меланхолии.
Свирепый коротышка Гассель возражал ему, что мир не ужасен и не прекрасен, а просто похож на пресную воду, в которую время от времени стекает то поток соленой крови, то струя сладкого киселя.
Вскоре разговор зашел о деньгах.
– Община пастора Зиберта собрала двадцать золотых монет, чтобы оплатить нашу работу, – сказал Гассель. – Не скажу, что это очень много.
– Да, негусто, – заметил Бык Рорхарт с задумчивым и хмурым видом. По всей вероятности, прикидывал, на сколько свиных окороков хватит его доли.
– И все же это лучше, чем ничего, – возразил Гассель.
– Сумма небольшая, но за неимением лучшего мы обязаны удовлетвориться, – поддакнул Флориан Печальный.
На этом тему денег посчитали исчерпанной и снова взялись за вино. Несколько минут пили молча. Первым молчание нарушил долговязый печальный рыцарь.
– Интересно, изменится ли наш мир лет через сто? – вопросил он вдруг, задумчиво глядя на свой опустевший кубок.
– Через сто – вряд ли, – веско проговорил коротышка Гассель. – А вот через пятьсот – точно изменится.
– И как же?
Гассель на мгновение задумался и ответил:
– Думаю, к тому времени люди окончательно перегрызут друг другу глотки, и на земле останутся только звери, деревья и трава. Хотя я и в этом сомневаюсь.
– Почему? – растерянно прогудел Бык Рорхарт.
– Да потому, что люди такие подлые твари, что перед тем, как сожрать друг друга, сожрут все, что есть вокруг.
Столь резкий и безжалостный ответ погрузил верзилу Быка в задумчивость.
– В том, что говорит Гассель, есть здравое зерно, – сказал Флориан Печальный. – Люди очень греховны по своей природе и, даже стоя перед алтарем,
