– Слушай, – снова заговорил он, опустив взгляд на левую руку Эльзы, – а правда говорят, что у тебя рука сухая?
Эльза посмотрела на Бегунова, сидящего в машине. Тот на них не смотрел. Он смотрел прямо перед собой, словно все, что происходило вне машины, его не касалось.
– Люди говорят, что под перчаткой у тебя «печать ведьмы», – продолжал Шарифов с ухмылкой. – Покажи, а? Никогда не видел.
Эльза посмотрела ему в глаза и проговорила:
– Я не понимаю, о чем вы говорите.
– Ах, не понимаешь?
Капитан усмехнулся и шагнул к Эльзе. Она попятилась. Капитан остановился, поднял руку и положил ладонь Эльзе на грудь. Она отшатнулась.
– Не бойся, – успокоил Шарифов. – Я тебя не обижу. – Он чуть склонил голову набок и посмотрел на Эльзу оценивающим взглядом. – А ты красивая. Очень красивая. И знаешь, мне плевать, что ты сухорукая. Мне даже нравится, что ты инвалидка. Честное слово.
– Что вам от меня нужно? – тихо сказала, почти процедила сквозь зубы Эльза.
– Что нужно? – Шарифов облизнул языком пересохшие от возбуждения губы. – Если бы ты знала, сколько раз я представлял, что мы лежим с тобой в постели. А ты вечно проходила мимо – гордая, высокомерная. Не замечала меня.
– Вы должны отвезти меня в область, – сказала Эльза. – Может, сядем в машину и поедем?
– Поедем, – не стал возражать капитан. – Конечно, поедем. Но сперва немного развлечемся. Я хочу, чтобы мои сны стали явью.
Шарифов усмехнулся, опустил руки вниз и, глядя Эльзе в лицо насмешливыми, холодными глазами, принялся неторопливо расстегивать ширинку. Пару секунд Эльза стояла неподвижно, а потом вскинула правую руку и наотмашь влепила Шарифову пощечину.
Капитан отшатнулся и схватился за щеку. Он растерялся всего на секунду, а затем, громко матюкнувшись и побагровев от гнева, бросился на Эльзу с кулаками. Но ударить ее оперативник не успел. Выскочивший из машины Бегунов перехватил его руку и вывернул ее, заставив Шарифова рухнуть на колени.
– Ты чего, Серега?! – яростно и изумленно взвыл тот. – Ты же знаешь, что мы должны сделать! Отпусти руку!
– Отпущу… – прохрипел Бегунов. – Если пообещаешь ее не трогать.
– Хорошо… – Марат Рафикович скосил на него глаза. – Не буду. Не буду я ее трогать! Доволен?!
– Обещаешь?
– Обещаю!
Сергей разжал пальцы. В то же мгновение Шарифов вскочил на ноги и с глухим ревом бросился на Бегунова. Бегунов увернулся от его удара и, в свою очередь, ударил капитана кулаком в живот, а затем довершил контратаку мощным хуком с правой.
Шарифов подлетел вверх и брякнулся на кучу бурелома, наваленного возле дороги. Бегунов повернулся к Эльзе, но она смотрела не на него, она смотрела на капитана Шарифова, и в глазах у нее стоял ужас.
Сергей быстро обернулся. Капитан лежал на том же месте, а из разверстой раны на его груди торчал острый, окровавленный сук.
– Что ты наделал… – прохрипел Шарифов, с осуждением и презрением глядя на Бегунова.
Сергей, похолодев от ужаса, бросился к капитану, присел рядом, схватил его за плечи.
– Марат Рафикович! – испуганно воскликнул он. – Я не…
Договорить Сергей не успел. Выстрел прозвучал глухо и отрывисто. Бегунов дернулся, затем опустил взгляд вниз и с изумлением посмотрел на руку Шарифова, вернее – на зажатый в его пальцах пистолет. Дуло пистолета было прижато к животу Сергея.
– Марат Ра… – прохрипел Бегунов. Из уголка губ его вытекла струйка крови, он издал булькающий звук, затем рухнул на капитана Шарифова и замер.
Шарифов дышал еще несколько секунд, а затем пистолет выскользнул из его разжавшихся пальцев, а глаза закатились под веки и остекленели.
Глеб Корсак бросил в раскрытую сумку последние оставшиеся в шкафу вещи. Взял с тумбочки электробритву и зубную щетку и отправил туда же. Оглядел номер. Вроде ничего не забыл.
– Отлично, – сказал он себе. Посмотрел на рекламный плакатик, пришпиленный к стене, и добавил с легкой усмешкой: – Прощай, Полесск. Город радости и счастья.
Глеб посмотрел на часы. До поезда оставалось меньше часа. Он застегнул сумку и стащил ее с кровати на пол. Затем выдвинул ручку, снял колеса с тормоза и покатил сумку к двери.
Распахнув дверь номера, Глеб от неожиданности отступил на шаг назад. Перед ним стояла Эльза Зиберт. Ворот ее пальто был испачкан, волосы растрепались, глаза нервно блестели.
– Можно к тебе? – спросила она.
– Нет, – сказал Глеб, справившись с удивлением. – Я уезжаю. Через пятьдесят минут мой поезд.
Лицо Эльзы чуть напряглось.
