И по его голосу я понял, что флягу с вином я ему зря сбрасывал. На пустой желудок она пошла словно по маслу, но слишком при этом шибанула в голову. И это в тот момент, когда внизу нужен трезвый помощник, а не пьяный забулдыга. Ведь мы не Буратино деревянного вытаскивать собрались, а эту рыцарскую подраненную тушку! Затянется слишком петля на груди, неправильно надетая, и мы вытащим труп. Зачем тогда, спрашивается, старались?
В общем, увидев такое дело, я немало разозлился и, не стесняясь Санька, обрушил на голову рыцаря кучу строгих упрёков и угроз. Кажется, это подействовало лучше холодного душа. Раненый опять вскочил и стал довольно грамотно готовить для поднятия первый узел со своими личными вещами. Подозрения в том, что оружие мы вытащим, а его так и оставим внизу, у него даже не возникли. Что, кстати, характеризует человека только с положительной стороны.
Пока мы поднимали первый тюк, он довольно ловко стянул руками следующий. Ну и прокомментировал:
– Вначале, пока у меня сил ещё много оставалось, среди костей покопался. Довольно много занятных вещичек попалось, в том числе магических. Есть даже несколько ценных артефактов… и усиленное магией оружие… да чуть шмота…
Тюк получился раза в три громадней первого, а по весу чуть ли не превышающий самого рыцаря. Когда я его сбрасывал с наружной стороны от валунов, то в сердцах ругнулся и пригрозил:
– Ну, Черевик! Если ты туда камней напихал, то я за себя не ручаюсь…
Затем долго и терпеливо объяснял страдальцу, как надо чётко усесться в сделанное мною плетение и как при подъёме помогать одной рукой и ногой (у паладина оказалось ранено плечо и сильно прорезано бедро). Убедившись в полной безопасности пострадавшего, я дал отмашку Александру, чтобы он уводил Гнедого вдаль от ловушки. Всё-таки прочный капроновый линь имел сотню метров длины, и мы, благодаря лошади, могли сами сильно не корячиться.
Вот только в финале пришлось действовать предельно аккуратно, подтягивая раненого на внутренний выступ стены за валунами, а потом помогая ему выбраться (честно говоря, мы довольно бесцеремонно вытащили мужика по камням) наружу. И только там уже, не обращая внимания на радостные причитания воина, я принялся за его раны, а ушлый Александр Пятница, представившись, приступил к настойчивому и скрупулёзному допросу. И начал он, казалось бы, с самого простого:
– Раз ты маг, то почему сам себя за такое долгое время не подлечил?
– Так на меня ещё во время погони эти проклятые коротышки дебаф наложили, чтобы я исцеление на себя кастовать не смог. И у них какой-то особо ценный свиток был, древний, на восемь суток меня лишило возможности самоизлечения.
– И чем же ты им так насолил, что они тебя извести со свету попытались?
– Ха! Да я легендарный подвиг совершил! Храм их из прячущего заклинания на свет вывел, а потом и алтарь разрушил, где они человеческие жертвоприношения совершали.
Герой принялся живописать, как, сколько дней и ценой каких немыслимых усилий сумел победить зло в одной из игровых локаций своего мира. Красиво рассказывал, совершенно честно и правдиво, а мне почему-то было неинтересно. Может, виной тому специфический сленг? Или излишняя сказочность событий? Да и красной нитью через весь рассказ проходила возможность оживления после смерти в замке своего клана. А после этого оживления он бы уже двинулся на войну с лысыми коротышками и злобными троллями всем кланом. Всё равно победа была бы за светлыми силами, но тогда бы великий Чайревик не стал легендарным героем и не был внесён в Хроники наивысших достижений.
Может, несколько мешали восприятию постоянные вопросы от мелкого, которыми он пытался уточнить расы, уровни, географические названия, виды оружия и непробиваемость шмота. Но после окончания лечения и накладывания бинтов я решил пробежаться по окрестностям и даже побывать на холме:
– Вы тут пока беседуйте, а я присмотрюсь с господствующей высоты. Мало ли кто к нам в гости захочет пожаловать.
И, уже убегая, краем уха уловил прозвучавший от паладина вопрос:
– Слышь, Сандер, а этот Гром точно не НПСник?..
Что уж там мой напарник обо мне вещал, не ведаю. Но когда я вернулся и стал паковать на пристяжных тюки с добром и быстро разобранный нами блок, рыцарь на меня посматривал с б
– Слушай, Гром, если я всё-таки русский, то я обязательно должен вспомнить своё имя?
На что я его чисто по-братски успокоил:
– Ты, главное, пока не напрягайся, выздоравливай и становись на ноги. А там постепенно всё само прирастёт.
– А если всё равно не вспомню?
– Оценивают человека не по имени, а по его поступкам! – заверил я его, улыбнулся и посоветовал: – Главное, не спеши… Ну, с богом!
– С каким? – тут же ляпнул он. – Наш клан поклоняется светлому Сарцену.
– Вот с ним и трогаем! – не стал спорить я, живо вскакивая на Гнедого, и тронулся, возглавляя наш небольшой отряд.
Когда мы медленно ползли обратно, мне показалось, что гуль на площадке нас однозначно заметил. Потому что перестал ходить и явно пялился в нашу
