смысле, для слежки за мной) фонарь мог пригодиться.
Через несколько секунд я открыла дверь. Я втащила Пита внутрь и заперла за ним дверь, покрутив штурвал сначала по часовой стрелке, а потом – против. Затем я обернулась, увидела, что у Пита дрогнули ресницы, и врезала ему еще раз. Потом пошла сплошная морока: Пит весил килограммов восемьдесят пять – не так уж много для мужчины. Но это на двадцать пять килограммов тяжелее моего собственного веса, и он намного крупнее меня. Том говорил, что на корабле поддерживается искусственная гравитация 0,97 g, что соответствовало силе тяжести на Ботани-Бей, но в эти минуты мне хотелось полной невесомости или иметь под рукой антиграв, потому что Пита нельзя было здесь оставлять – ни живого, ни мертвого. Я умудрилась взвалить его на плечо (говорят, что так вытаскивают людей из огня пожарные), но быстро поняла: если я хочу что-то видеть впереди и иметь свободную руку, чтобы открывать двери шлюзов, мне нужно зажать ручку-фонарик в зубах, как сигару. Если бы не бесчувственное тело на моей шее, я, конечно, сориентировалась бы и в полной темноте, но с Питом… Без фонарика мне не обойтись.
Лишь один раз свернув не туда, я наконец попала в огромный грузовой трюм, который казался еще больше, когда его кромешную тьму прорезал единственный лучик моего фонарика. Я не ожидала, что тут будет полная темнота, – я думала, что посадочный бот освещен дежурными огнями, как и весь корабль, с полуночи до шести ноль-ноль. Наконец я добралась до укрытия, которое облюбовала накануне, – турбогенератор «Вестингауз».
Думаю, эта громадина работала на газе или на паре – во всяком случае, не на «шипстоунах». В колониях часто пользуются такими устаревшими агрегатами, которых уже не найдешь в тех местах, где есть «шипстоуны». Я в подобных штуковинах плохо разбираюсь, и меня совершенно не интересовало, как он работает, – главное: одна половина его представляла собой что-то вроде гигантского усеченного конуса, лежавшего на боку, и потому посредине агрегата оставалось пространство под узкой частью конуса, примерно в метр высотой. Достаточно большое для тела. Моего. По счастью, даже двух, поскольку со мной был еще этот незваный гость, которого я не могла ни убить, ни бросить.
Местечко было довольно уютным, потому что грузчики, перед тем как закрепить монстра на палубе, укрыли его мягкой стеклотканью. Сначала мне пришлось самой протискиваться между крепежными канатами, а потом изрядно попотеть, втаскивая туда Пита. Но я все-таки сделала это. Только кожу немного ободрала. Я снова проверила его пульс и принялась раздевать. Если мне повезет, я смогу чуть-чуть поспать, но не могу же я спать, оставив на свободе одного из своих шпиков. На Пите были брюки, ремень, рубашка, трусы, носки, кроссовки и свитер. Я стащила с него все, рубашкой связала ему руки за спиной, лодыжки – штанинами, а потом пристегнула лодыжки к запястьям брючным ремнем – это чертовски неудобная поза, но, как меня учили на базовом курсе тренировок, это хороший способ избежать попыток побега.
Закончив с этим, я принялась затыкать ему рот трусами и свитером, но он тихо сказал:
– Не нужно этого делать, мисс Фрайди. Я пришел в себя довольно давно. Давайте поговорим.
– Я так и думала, – помедлив, сказала я. – Но меня устраивало твое притворство. Я решила, что ты понимаешь: стоит тебе только пикнуть – и я оторву твою мошонку и засуну ее тебе в глотку.
– Что-то в этом роде я предполагал. Но не ожидал, что вы окажетесь такой кровожадной.
– А почему бы и нет? Я уже имела дело с твоим прибором раньше. Не по своей воле. И имею полное право оторвать его, если захочу. Есть возражения?
– Мисс Фрайди, вы позволите мне сказать хоть слово?
– Конечно, почему бы и нет? Но если одно из них прозвучит чуть громче шепота, ты лишишься своей игрушки. – С этими словами я протянула руку и ясно дала ему понять, какую «игрушку» я имею в виду.
– Мм… Осторожнее, прошу вас! Сегодня вечером казначей велел удвоить дежурство. Я…
– Удвоить дежурство? Как это?
– Обычно Тилли… ну, в смысле, Шизуко… она караулит вас с того момента, как вы приходите к себе в каюту, и до тех пор, пока не встанете утром. Тогда она нажимает кнопку, и на вахту заступаю я. Но сегодня казначей – или сам капитан – очень беспокоится. Боится, что вы попытаетесь соскочить на Ботани-Бей…
Я сделала большие глаза.
– Боже милостивый! Откуда у людей такие гадкие мысли о маленькой невинной мне?
– Понятия не имею, – торжественно произнес он. – Но что, интересно, мы делаем здесь, в посадочном боте?
– Я собираюсь осмотреть достопримечательности. А ты?
– Надеюсь, и я тоже. Мисс Фрайди, я понимал, что если вы собирались соскочить на Ботани-Бей, то все случится сегодня вечером, в ночную вахту. Я не знал, как вы собираетесь попасть на посадочный бот, но я верил в ваши способности, и вижу, что не ошибся.
– Спасибо. И вот еще что. Кто следит за вторым ботом? Там есть кто-нибудь?
– Грэхэм. Такой маленький, рыжий. Может, вы замечали его?
– Даже слишком часто.
– Я выбрал этот бот, потому что вы ходили здесь вчера с мистером Аделлом. Или позавчера – смотря как считать.
– Не важно. Пит, что случится, когда тебя хватятся?
