И все же это не его бумажник.
Гилеад снова открыл его. Денег ровно столько же, на месте карточка «Клуба Исследователей» и другие документы, истрепанная необъемная фотография кобылы, когда-то ему принадлежавшей. И все же чем больше деталей подтверждало, что бумажник принадлежит ему, тем больше он убеждался, что это не так. Вещи были поддельными, от них
Способ убедиться в этом существовал. Гилеад щелкнул выключателем, установленным заботливой администрацией, и кабина погрузилась в темноту. Он вынул перочинный ножик и осторожно разрезал шов на задней стороне отделения для банкнот. Засунул палец в потайной карман – пусто. О его существовании не знали – содержимое не прощупывается, пальцы чувствуют только грубую кожу. За исключением этого обстоятельства, дубликат изготовлен безупречно.
Гилеад снова зажег свет, убрал бумажник и возобновил работу над адресом. Досадно, что пропала карточка, которая лежала в потайном кармашке, это крупный промах, прямо-таки настоящая беда, но вряд ли есть риск, что противник получит содержащуюся на карточке информацию. Такое было бы возможно, если читать под лампой черного света, но об этом еще надо догадаться. Куда более вероятно, что карточка попадет на белый свет – кто-то разрежет бумажник, раздастся хлопок, и она мгновенно превратится в пепел.
Работая над адресом, он одновременно решал более общую проблему: почему противник действовал так сложно, почему заботился о том, чтобы подмена бумажника осталась незамеченной. Был и еще один вопрос, куда более трудный: зачем вообще охотникам понадобился
Он знал, что в аптеке на него не нападут. Людное пространство, отделяющее его от почты, тоже можно считать безопасным – но не сегодня. Люди в большой толпе – такие же бесполезные свидетели, как деревья в густом лесу. При условии, что злоумышленники догадаются устроить простейший отвлекающий трюк.
Он пересек движущуюся дорожку и двинулся прямо к почтовому отделению, стараясь держаться как можно дальше от прохожих. Он успел осознать, что двое мужчин берут его в клещи, и в этот момент отвлекающий трюк сработал.
Ослепительная вспышка, грохот, сопровождаемый воплями и испуганными криками. Вот он, трюк, и вот она, ожидаемая реакция публики. Придя в некоторое замешательство – из-за возникшего столпотворения, не только из-за взрыва, – Гилеад, однако, даже не повернул головы.
Двое мужчин, как по команде, прибавили ходу и оказались совсем рядом.
Большинство животных и почти все люди вступают в драку только после того, как получают толчок или удар, тем самым лишая себя важного преимущества. Те двое не сделали ни одного агрессивного жеста, только приблизились одновременно, как по сигналу. Они не успели напасть.
Гилеад ударил первого в коленную чашечку боковой частью ступни – так гораздо надежнее, чем носком. Одновременно он обрушил на второго противника несессер, не причинив особого вреда, но приведя незнакомца в замешательство, нарушив план его атаки. Затем с силой двинул этому второму в живот.
Тот, кому Гилеад повредил колено, лежал на мостовой. Но он все еще представлял собой угрозу, так как доставал что-то – пистолет или нож. Гилеад оглушил его пинком и, перешагнув через обмякшего, снова направился к почте.
Не спешить! Не спешить! Нельзя производить впечатление, будто удираешь; надо выглядеть вполне благонадежным гражданином, который спокойно идет по своим законным делам.
Здание почты уже совсем близко, и ничья рука еще не легла ему на плечо, не прозвучал грозный окрик, не застучали сзади торопливые шаги. Он добрался до отделения, вошел. Отвлекающий трюк отлично сыграл свою роль – но в пользу Гилеада, а не в пользу тех, кто его проделал.
У аппарата адресации – небольшая очередь. Гилеад встал в нее, вынул ручку и написал адреса на капсулах. Почти тотчас за ним пристроился человек. Гилеад не старался скрыть от него написанное: «Капитан Джозеф Гилеад, „Клуб исследователей“, Нью-Йорк». Когда подошла его очередь пользоваться машиной, он, опять-таки не скрываясь, отпечатал те же символы, что были написаны от руки для каждой капсулы.
Он работал с некоторой неловкостью, так как в левой руке прятал заранее изготовленную наклейку.
Гилеад отошел от аппарата адресации к приемнику почты. Человек, стоящий за ним в очереди, проследовал туда тоже, даже не сделав вида, будто что-то печатал.
Приглушенно всхлипнул сжатый воздух, и первый цилиндр исчез. Звук повторился, и скрылась вторая капсула. В это время Гилеад, держа в ладони последнюю капсулу, прижимал самодельную наклейку поверх адреса, который он только что отпечатал. Не глядя, на ощупь он убедился, что все уголки пристали плотно, и – пшшш! – посылка отправилась за первыми двумя.
Гилеад стремительно повернулся и наступил на ногу человеку, который топтался сзади. Да не отпрянул в испуге, а навалился всем весом.
– Ой! Прошу прощения! – Широко улыбнувшись, он обогнул незнакомца.
Ему было очень весело: удалось не только наступить на мозоль одному из противников, но и передать опасный груз бездумному автомату. Машина абсолютно надежна, ведь ее нельзя ни напугать, ни подкупить, ни одурманить наркотиками. В сложном механизме цилиндр благополучно достигнет места своего назначения, известного только Гилеаду.
