перекладывала содержимое бумажника Дики в свой пластиковый конверт на поясе, который она мне дала. Наличные, две кредитные карточки – «Америкэн экспресс» и «Мэйпл лиф»[23].
Она не сделала мне никаких глупых замечаний насчет «грабить мертвых» – а я бы ее все равно не послушала. В эти дни обойтись без действующей кредитки и наличных просто невозможно. Жанет вышла из комнаты и тут же вернулась, неся в руках раза в два больше наличных денег, чем я вытащила из бумажника полицейского. Я взяла их, предупредив:
– Ты ведь знаешь, что я и понятия не имею, когда и как смогу тебе их вернуть.
– Конечно знаю. Мардж, я богата. Богатыми были мои дед и бабка, и я не знала иной жизни. Послушай, дорогая, какая-то сволочь наставила на меня пистолет, а ты… Ты бросилась на него с голыми руками. Смогу я когда-нибудь рассчитаться за это? Там стояли оба моих мужа, но… успокоила его ты!
– Не нужно винить мужчин, Жанет, – у них нет моей подготовки.
– В этом я имела случай убедиться. Когда-нибудь ты расскажешь мне поподробнее… Скажи, может быть, ты поедешь в Квебек?
– Очень может быть. Особенно если Джордж решит, что ему тоже лучше убраться отсюда.
– Я думала об этом. – Она протянула мне еще деньги. – Обычно я не держу квебекские франки дома, поэтому вот все, что у меня есть.
В этот момент в комнату вошли мужчины. Я взглянула на свои часы, потом – на те, что висели на стене.
– Сорок семь минут прошло с того момента, как я убила его, значит, он не выходил на связь с участком где-то около часа. Джордж, я хочу попытаться поднять полицейский гравилет. Ключ – у меня. Или ты полетишь со мной и сам сядешь на место пилота? Решай – летишь? Или остаешься ждать, пока они не придут арестовывать тебя еще раз? Так или иначе, я смываюсь прямо сейчас.
– А давайте все смоемся! – неожиданно выпалила Жанет.
– Лихо! – улыбнулась я.
– Ты действительно этого хочешь? – спросил Жан.
– Я… – Она запнулась и растерянно огляделась. – Я не могу. Мама-кошка, котята… Черная Красотка, Демон, Звездочка, Рыжик… Мы, конечно, можем закрыть дом, отапливается он всего одним «шипстоуном», но уйдет как минимум дня два, чтоб устроить всю нашу семью. Да какая разница! Я просто не смогу их бросить. Никак.
Возразить на это было нечего, и я промолчала. Те, кто бросает котят на произвол судьбы, будут гореть в аду. Босс говорит, что я сентиментальна до идиотизма. Наверное, он прав.
Мы вышли из дома. Уже стемнело, и я внезапно поняла, что я приехала сюда меньше суток назад, – а казалось, будто прошел целый месяц. Боже мой, двадцать четыре часа назад я была еще в Новой Зеландии! Невероятно.
Полицейская машина торчала прямо на огороде Жанет, и она произнесла слова, которых я не ожидала от нее услышать. Это был обычный антиграв, приземистой формы, похожий на устрицу, не предназначенный для выхода из атмосферы, примерно такого же размера, как наш фермерский вагончик на Южном острове. Нет-нет, это не вызвало у меня никаких ностальгических воспоминаний – Жанет со своими мужчинами и Бетти с Фредди вылечили меня от тоски по бывшей с-семье; donna e mobile[24] – это про таких, как я. А теперь я очень хотела вернуться к Боссу. Образ отца? Может быть, но меня не интересуют бредни психоаналитиков.
– Дайте-ка мне взглянуть на эту землечерпалку, пока вы не улетели, – сказал Жан, – вы же как дети малые в лесу, во что-нибудь да вляпаетесь.
Он поднял дверцу и забрался внутрь. Минут через пять вылез и сказал:
– Что ж, если хотите, можете лететь. Но сначала выслушайте меня. У него есть опознавательный транспондер. Наверняка есть и активный маяк, хотя я так и не сумел его отыскать. Его «шипстоун» сел до тридцати одного процента, так что о Квебеке забудьте. И еще. Он якобы герметичный, но выше двенадцати тысяч метров давление в салоне держать не будет. Но что хуже всего – на терминале постоянно вызывают лейтенанта Дики.
– Значит, не будем обращать внимания!
– Разумеется, Джордж. Но после суда над Ортегой в прошлом году в полицейские машины начали ставить заряды с дистанционными взрывателями. Я пытался найти эту штуку – думаю, я сумел бы ее отключить. Я ничего не нашел, но это вовсе не значит, что ее там нет.
Я пожала плечами.
– Жан, – сказала я, – я никогда не бегала от необходимого риска, но всегда старалась избежать риска другого сорта. Тем не менее нам все равно нужно избавиться от этой консервной банки – взлететь на нем и бросить его где-нибудь.
– Не суетись, Мардж. Летать – все-таки моя профессия. Что касается этого… Да! На нем стоит стандартный Эй-Джи-автопилот военного образца, так что мы можем его куда-нибудь отправить. Но куда? Может быть, на восток? Он разобьется, не долетев до Квебека, и… Это может навести их на мысль, что ты, Джордж, хотел сбежать на родину. А между тем ты преспокойно отсидишься в норе.
– Жан, мне все равно, потому что я не собираюсь отсиживаться ни в каких норах. Я согласился убраться отсюда только потому, что кому-то нужно позаботиться о Марджори.
– Скорее, это она будет о тебе заботиться – ты что, не видел, как она уложила Головастика?
– Видел. Но я не сказал, что ей нужна защита, я сказал, что ей может понадобиться помощь.
