– Миссис Винтерс, я надеюсь, вы не добавляли сахар в овсянку. Кажется, мы с вами это уже обсуждали.
Мэри нервно переступила с ноги на ногу. Как и прочие обитатели работного дома, она до смерти боялась мистера Мора.
– Я как раз говорил миссис Винтерс, что сахар в овсянке свидетельствует о её преданности своему делу, – вмешался Отец Рождество. – И я собираюсь дать вашей кухне высшие оценки.
Мэри улыбнулась Отцу Рождество одними глазами, а ведь все знают, что это лучшая из улыбок. И в груди у Отца Рождество снова потеплело.
Девочка в подвале
Отец Рождество поднялся с пола.
– А теперь, если вы не против, мистер Мор, я бы хотел задать судомойке ещё несколько вопросов по поводу… – Он огляделся и увидел на полке брусок масла. – По поводу масла.
– Масла?
– Да. Масло нужно хранить определённым образом.
– Я буду ждать вас снаружи, – с плохо скрываемым раздражением ответил мистер Мор. – Могу я осведомиться, как долго продлится ваша инспекция?
– Не переживайте, до утра я закончу.
Когда мистер Мор покинул кухню, Отец Рождество с удивлением услышал шёпот Мэри:
– Какой ребёнок тебе нужен?
Теперь он видел, что Мэри ему поверила. Его сердце наполнилось счастьем.
– Девочка, которая написала мне письмо. Её зовут Амелия Визарт. Ей десять лет, и я думаю, что она в Работном доме мистера Мора.
Мэри неожиданно всхлипнула.
– Ох, у меня душа болит, когда я думаю об этой девочке. Как же ей тяжело живётся…
– Я должен её найти. Очень многое на кону. Её будущее. Моё будущее. Будущее Рождества… В какой она спальне?
– Ни в какой.
– Что?
– Она не в спальне. Амелия пыталась сбежать. Он поймал её и приказал запереть в карцере.
– Это ещё что такое?
– Комната в подвале. Амелию держат впроголодь и заставляют всё время драить пол. Драить, драить, драить. Словно она какая-нибудь Золушка. Я бы принесла ей еды, но это очень опасно. Как и наш с тобой разговор.
– Я помогу ей сбежать. Но мне может понадобиться твоя помощь.
Мэри кивнула и обвела взглядом кухню.
– Я попробую устроить тут ловушку. Если ты приведёшь…
Она оборвала себя на полуслове, поскольку на пороге снова возник мистер Мор.
– Мистер Чудовс, полагаю, вы достаточно осмотрели кухню. Может, пройдём во внутренний двор? Или желаете проверить спальни?
– Нет, мистер Мор, – медленно ответил Отец Рождество. – Я хочу спуститься вниз.
– Вниз?
– Чтобы проверить подвал. И карцер, если позволите.
– Боюсь, это невозможно.
– О, – сказал Отец Рождество. – Вряд ли это понравится королеве. Даже не так. Это определённо ей не понравится. Она может закрыть ваш работный дом за сопротивление инспектору.
При упоминании её величества мистер Мор побелел.
– Значит, подвал, – сказал он. – Хорошо. Следуйте за мной.
Они прошли по коридору и начали спускаться по каменной лестнице. Отец Рождество спросил, сидит ли сейчас кто-нибудь в карцере.
– Да, одна девочка. Она попала в работный дом год назад. Дикое создание, ужасно невоспитанная. Ведёт себя отвратительно. Постоянно выпрашивает книги. Жалуется, что вода в ванной холодная. Плохо работает. Ноет, что хочет поиграть с животными. Скучает по матери. Но мы её исправим.
– Исправите? – переспросил Отец Рождество, с трудом пряча охвативший его ужас.
Мистер Мор повёл Отца Рождество по глухому коридору. В конце его обнаружилась железная дверь с квадратным окошком, забранным решёткой. Настоящая тюремная камера. Мистер Мор вставил ключ в замок.
Несчастливое Рождество
Амелия тёрла пол вот уже три часа. Мистер Мор хотел, чтобы к утру он блестел, как зеркало. Мистер Мор был одержим чистотой полов, хотя куда больше он был одержим тем, чтобы сделать Амелию несчастной. Она посмотрела на свои руки: кожу на костяшках пальцев разъело мылом. Амелия
