– Наверное, не стоило тут останавливаться, – сказала Харпер. – Мы еще слишком близко к границе.
– Надо дровишек подбросить, – ответил он.
Вылезли все – размяться. Харпер уперлась кулаками в поясницу и захрустела позвонками. Легкий бриз сдувал волосы со лба.
Они уже миновали Кейп-Неддик, где когда-то был природный заповедник. Справа от дороги, со стороны мыса, заповедник остался. Громадные дубы, пышные от новых зеленых листьев, покачивали ветвями. В темной траве звенели пчелы.
Слева от дороги раскинулся лунный пейзаж с обугленными ветками и почерневшими камнями среди пепельных дюн. Обгорелые остовы деревьев казались легкими набросками на фоне бледной грязи. В сотне футов от дороги стояло здание из гофрированной жести, покоробившейся от жара; стены так деформировались, что домик напоминал рисунок пятилетнего ребенка. И разоренные земли тянулись, насколько хватало глаз.
– И так везде? – спросила Рене, прикрыв глаза ладонью.
– В штате Мэн? Насколько я слышал, нет. Дальше на север будет гораздо хуже. – Пожарный обернулся на шоссе, по которому они приехали. – Понятия не имею, в каком состоянии дороги дальше. Конвой пожарных, к которому мы якобы принадлежим, по 95-му ехал только до Йорка, а потом – по местному шоссе, прямо на север. Йорк мы уже проскочили, так что впереди – великая неизвестность.
Харпер последовала за ним в сторону от дороги, в траву. Джон крутил головой, собирая сухие ветки. Ник отошел к деревьям, повернулся спиной и стал писать в папоротник.
– Очень скоро они разберутся, что не должны были нас пропускать, – сказала Харпер.
– Уже не важно. Когда они поймут свою ошибку, думаю, будут держать рот на замке. В конце концов,
– Вы все-таки не понимаете. На мосту кое-что произошло. Полный провал. Кот выпрыгнул. Я боялась, что его кто-нибудь заметит, и тогда решат обыскать всю машину. И я вылезла, чтобы забрать его, а на будке была камера. У них осталась запись – доказательство того, что вы везете «зайцев».
– Это если они будут запись смотреть, – сказал он. Потом обернулся на Харпер и добавил: – Я же говорил, что брать кота – ошибка!
– У вас есть другие хобби, кроме как заявлять направо и налево: «Я же говорил»? – Это были любимые слова Джейкоба. И Харпер не хотелось, чтобы Джон напоминал Джейкоба хоть чем-то. От одной мысли хотелось врезать Джону от души.
Пожарный повернулся с охапкой тощих веток и двинулся обратно по высокой траве.
– Никого они за нами не пошлют, – сказал он наконец. – Нью-Гемпшир изолирован – полицейское государство. И они никого не отправят в погоню. Не станут рисковать. Любой, кого они пошлют, может ведь решить не возвращаться. В этом проблема полицейских государств. Охранники – тоже заключенные, и большинство из них это понимают.
Но, говоря все это, Пожарный смотрел Харпер в глаза, не отрываясь, – и она поняла, что он сам себе не верит.
Пожарный поднялся на подножку и принялся подкладывать дрова в дымящееся ведро. Из леса вернулся Ник.
«А зачем на машине ведро с углями?» – показал он знаками.
Харпер пришлось воспользоваться пальцевой азбукой.
«Это память о его любимом огне».
«Он психованный, как сортирная крыса, – показал Ник. – Я иногда забываю».
«Выбирайте выражения, молодой человек, а то я помою вам руки с мылом».
«Ха-ха, – показал Ник. – Я понял. Очень смешно. Все любят шутки про глухих. Вот еще: зачем Господь сделал так, чтобы, когда пердишь, воняло? Чтобы и глухие наслаждались».
Когда они въехали на шоссе, Пожарный высунулся из окна и снова позвонил в колокольчик.
Чем дальше они продвигались на север, тем меньше пейзаж напоминал Землю. На дорогу наползали дюны из серого пепла, иногда оказывавшиеся такими высокими и широкими – целые острова бледной пушистой грязи, – что разумнее было, сбросив скорость, объехать их стороной. Земля цветом напоминала бетон. Обугленные деревья по обе стороны дороги сияли кристаллическим блеском под бледным и начинающим розоветь небом. Здесь ничего не росло. Харпер читала, что травы и кусты быстро восстанавливаются после лесных пожаров, но тут почва была погребена под слоем спекшегося пепла, белесой коркой, на которой не было видно ни следа зелени.
Поднявшийся ветер бросал пыль в лобовое стекло, и Пожарный включил «дворники», которые начали чертить на стекле длинные серые дуги.
Минут примерно через двадцать Харпер увидела на гребне с восточной стороны ряд жилых прицепов. От них не осталось почти ничего – только обгорелые скорлупки с выбитыми окнами и обвалившимися крышами. Ряд алюминиевых коробок под открытым небом промелькнул мимо.
Теперь скорость упала до двадцати миль в час – Пожарному приходилось объезжать груды пепла, а иногда – упавшее на дорогу дерево. Переехали через речку. Под мостом текла серая слякоть. По грязной воде лениво плыл мусор: Харпер разглядела шину, покореженный велосипед и дальше – как будто раздутую свинью в джинсовом комбинезоне; гнилая плоть кишела мухами. Приглядевшись, Харпер поняла, что это вовсе не свинья, и заслонила ладонью глаза Нику.
Въехали в Биддефорд. Казалось, город подвергся бомбежке. Черные трубы торчали среди рухнувших кирпичных стен. Обгорелые телефонные столбы
