В рубке были трое мужчин в костюмах биозащиты: Джим, один из часовых с пропускного пункта и третий – за штурвалом. Харпер решила, что это капитан. Их не представили.
– Вы сказали им, что мы женаты, – сказала Харпер, отдышавшись и вытерев губы. – Я подумала об этом. Помните, вы говорили, что пожарный имеет право разводить супругов? А как насчет заключения браков?
– Я открою вам секрет. Я не настоящий пожарный. Но за штурвалом настоящий капитан, и он может женить людей. – Он вдруг взглянул на нее, озаренный вдохновением. – Мисс Харпер Уиллоуз! Я хочу спросить вас.
– Нет! – воскликнула она. – Нет, не надо. Пожалуйста. Джон, я просто шутила.
Он опустил голову, и на лице появилось печальное, подавленное выражение.
– Но это только потому, что мой ответ может привести к поцелую. А сейчас я не могу целовать вас, это будет гадко. Из-за вкуса блевотины у меня во рту. – Впрочем, теперь она чувствовала себя неплохо, и живот успокоился – верней, успокоился бы, если бы не начались снова эти чертовы схватки.
Лицо Джона снова просветлело. Харпер пожала его мокрую, холодную ладонь, и Джон улыбнулся до ушей.
Волна, стукнув в борт, окатила их ледяными брызгами.
– Слава богу, мы в дождевиках, – сказала Харпер, когда они врезались в следующую волну. – Просто ужас.
– Меня Ник беспокоит. – Джон пихнул ее локтем. – По-моему, он отрубился еще до того, как мы отошли от пристани.
– Нашагался, – кивнула Харпер.
Траулер качнуло. Харпер попыталась сквозь морось разглядеть маяк, но они уже далековато отошли.
Джон зевнул, прикрыв рот тыльной стороной ладони.
– Может, и мне вздремнуть немного…
– Как можно заснуть здесь?
– Не знаю, – ответил он. – У Рене вон получилось.
Харпер огляделась. Ник спал, прижавшись щекой к груди Рене, а она опустила подбородок ему на голову. Алли не спала, а, вцепившись двумя руками в спасжилет, хмуро вглядывалась в капитанскую рубку.
– Джон, – сказала Харпер. – Джон, почему Рене спит? Кто вообще может тут заснуть?
– Ну… Вы же сами сказали. Мы прошли сегодня не меньше пятнадцати миль, так что…
– Разбудите ее, – сказала Харпер.
– Не хочу я ее будить.
– Попытайтесь. Пожалуйста.
Пожарный искоса взглянул на Харпер – с сомнением, – потом поднялся на костыле, потянулся через палубу и потряс колено Рене.
– Рене. Рене, проснитесь.
Траулер ударился о новую волну, и Джон покачнулся. Впрочем, он ухитрился сесть на свое сиденье, не упав.
Рене улыбалась во сне и никак не реагировала.
– Что с ней? – спросила Алли.
Джон чуть опустил голову. Харпер показалось, что у него мутный взгляд.
– Черт подери, – сказал Джон. – Ну хоть что-то могло получиться нормально? Хоть раз?
Алли потрясла Ника за плечо. Он уткнулся лицом в колени Рене.
– Суп, – сказал Джон.
– Кофе, – сказала Харпер.
– Но Алли в порядке.
– Я ничего не ела, – сказала Алли. – Я им не доверяла. Сделала вид, что ем, а потом все вылила, когда никто не видел.
– И очень жаль, – крикнул Джим – его было еле слышно за шумом мотора и ветром.
Он приоткрыл дверь капитанской рубки и высунулся наружу, глядя на пассажиров через пластиковое забрало. Он сжимал пистолет 45-го калибра, но не целился в них, просто держал у бедра.
– Мы пытаемся все делать мирно, – сказал Джим. – Без страха, без боли. Немного снотворного – и за борт.
– Нет, – сказала Харпер. – Нет, нет, нет. Вы не можете. Пожалуйста. Тут нет никакого смысла. Зачем? Зачем устраивать такую сложную шараду? Почему нас просто не пристрелили на хрен? Нас мог пристрелить кто угодно и в любое время. Зачем разыгрывать для нас такой большой спектакль?
– Он не для нас, – сказал Пожарный. – Так ведь?
Джим пожал плечами:
– Мне нравится думать, что вы, ребята, уходите в приподнятом настроении. Засыпаете, мечтая о месте, где вы будете в безопасности. Где за вами присмотрят. Господи. Мы же люди, а не монстры. Мы никому не желаем причинять страданий. И вы правы. Да, мы вынуждены поступать так ради общества.
