– Любопытно, сколько вы собираетесь держать их взаперти и на каком основании – без доказательств преступления. Нужно справедливое расследование. У них есть право на защиту. У них есть право на
– Я бы с удовольствием посрал прямо сейчас, – сказал Мазз, но его никто не слушал.
– Не знаю, Рене, известно ли вам, – сказал Бен, – но Конституция сгорела в огне, как и весь Вашингтон. И люди в нашем лагере очень не хотели бы обратиться в пепел, мисс Гражданские Свободы.
– Я посылала пожертвования в Американский союз гражданских свобод ежегодно, – кивнула Рене. – Впрочем, это не важно. Я вот о чем. Нам не просто нужно решить – пытался этот человек убить отца Стори или нет. Нужно решить –
– Не думаю, что такое уж трудное. Общество уже сделало выбор. Вы бы это поняли, если бы были там, когда начали бросать камни. Не знаю, чем вы занимались всю ночь, но пропустили все веселье.
– Может быть, я ночью пряталась в лесу, – ответила Рене. – Ждала случая убить отца Стори.
Бен уставился на нее, открыв рот и наморщив лоб, как будто Рене загадала слишком головоломную загадку. Он покачал головой.
– Не стоит острить. Вы не представляете, что Кэрол, Алли и вся толпа сделают с вами, если только подумают…
Бен затих, потом снова заговорил с жесткой улыбкой:
– Дело в том, Рене, что у вас всегда благие намерения. Со всем этим чаем, книгами и чтением для детей вы ужасно безобидная. И как все безобидные люди, вы и малейшего представления не имеете, на что бывают способны другие.
– Как же вы не понимаете, Бен. Я об этом и говорю. Мы
– Вот тут вы ошибаетесь, Рене. Вы сами себя загнали в угол. Смотрите: вот Марк Маззучелли, у него был мотив и была возможность. Это уже плохо. Но хуже то, что я не могу представить ни единого человека в лагере, который желал бы зла милому старику, принявшему всех нас, давшему нам укрытие и научившему, как защититься от драконьей чешуи. Вот и все. Я не могу представить причины, по которой кто-то другой мог бы желать смерти отца Стори.
И тут Харпер вспомнила, что говорил ей отец Стори в каноэ.
«Придется кое-кого выгнать, – говорил он. – Кое-кого, кто творил… непростительное».
– А я, – сказала Харпер, – могу представить причину.
Из дневника Гарольда Кросса:
«19 ИЮНЯ.
ПОНОСНИКИ. ТОШНОТВОРНЫЕ БЕЗГРАМОТНЫЕ ПОНОСНИКИ.
19 ИЮНЯ, ПОЗЖЕ.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ СРАТЧЕТТ ЗАБРАЛ МОЙ ТЕЛЕФОН. И ПРЕЖДЕ, ЧЕМ ВЫКЛЮЧИТЬ ЕГО, ВСЕ СТЕР, ПРЯМО НА МОИХ ГЛАЗАХ. ВСЕ СООБЩЕНИЯ, ПОЧТУ И ЗАПИСИ.
ОНИ НИЧЕГО НЕ ПОНЯЛИ. ДАЖЕ НЕ ПЫТАЛИСЬ ПОНЯТЬ. КАК ТОЛЬКО Я СКАЗАЛ, ЧТО СВЯЗЫВАЛСЯ С ЛЮДЬМИ ВНЕ ЛАГЕРЯ, У НИХ НАЧАЛАСЬ ИСТЕРИКА. ОКАЖИСЬ ТУТ ДЖИМ ДЖОНС С ОТРАВЛЕННЫМ «КУЛ-ЭЙДОМ», ОНИ ВСЕ ВЫСТРОИЛИСЬ БЫ В ОЧЕРЕДЬ ЗА ЧАШЕЧКОЙ. СЕЙЧАС Я ОСТЫЛ И ДУМАЮ, ЧТО ЭТОГО СЛЕДОВАЛО ОЖИДАТЬ.
САМОЕ УНИКАЛЬНОЕ СВОЙСТВО ГРИБКА – ТО, КАК ОН УСТАНАВЛИВАЕТ СВЯЗИ С МОЗГОМ. ДОКТОР СОЛЖЕНИЦЫН В НОВОСИБИРСКЕ ДОКАЗАЛ, ЧТО СПОРЫ ИМЕЮТ ДРЕВОВИДНОЕ СТРОЕНИЕ И ВСТРАИВАЮТСЯ В АРХИТЕКТУРУ МОЗГА. ОКСИТОЦИН СООБЩАЕТ
И В ЭТОМ ЕСТЬ СМЫСЛ, УЧИТЫВАЯ ПРИРОДУ ОКСИТОЦИНА, КОТОРЫЙ ОБЕСПЕЧИВАЕТ КОМФОРТ ТЕМ, КТО ДЕМОНСТРИРУЕТ СТАДНОЕ ПОВЕДЕНИЕ. Я НЕ ВХОЖУ В ТУПОЕ ПЛЕМЯ СВЯТОШ, ПОЭТОМУ Я И ДЫМЛЮ ВСЕ ВРЕМЯ И НЕ ПОЛУЧАЮ НИКАКОЙ ХИМИЧЕСКОЙ ПОЛЬЗЫ ОТ ИХ ИДИОТСКИХ ЕЖЕДНЕВНЫХ ПЕСНОПЕНИЙ. ЭТО ЖЕ И ОБЪЯСНЯЕТ, ПОЧЕМУ ВСЕ С ТАКОЙ ГОТОВНОСТЬЮ ВЫКЛЮЧИЛИ МОБИЛЬНИКИ (ДА, ТУПОРЫЛЫЙ СОБРАЛ ТЕЛЕФОНЫ У ВСЕХ, НЕ ТОЛЬКО У МЕНЯ). ЧЕШУЯ ВСЕХ ПОДСАДИЛА НА СОЦИАЛЬНОЕ ОДОБРЕНИЕ.
ХОТЕЛОСЬ БЫ ЗНАТЬ, ПОЧЕМУ ПОЖАРНЫЙ РУЛИТ ЧЕШУЕЙ, А НЕ ОНА – ИМ. НИКТО ДРУГОЙ ТАК НЕ ВЫДЕЛЯЕТСЯ. Я БЫ КОГО УГОДНО УБИЛ, ЛИШЬ БЫ УЗНАТЬ, КАК ОН ПОДЖИГАЕТ ЧАСТИ ТЕЛА И НЕ ОБЖИГАЕТСЯ.