никогда не знал. Мы могли пойти в театр вместе. Или выехать на лошадях. Или просто пойти в кабак пить пиво и слушать музыку. Каждую ночь мы были вместе, испытывая все, что город может предложить молодым людям. — Он замолчал, чтобы посмотреть на мальчика более внимательно. — Вы когда-нибудь были в Удачном? Или любом большом городе?
Дэвви покачал головой. — Карсон учил меня быть охотником и ловцом. Теперь, когда у меня есть свой собственный дракон, я хранитель. Я хотел быть хранителем в основном, чтобы я мог быть с Лектором. Но теперь, когда он бросил меня, и мой дракон занят другими делами, я остался ни с чем. — Он поднял руку и коснулся своей щеки. — Не думаю, что когда-нибудь посещу Удачный или любой другой город таким какой я стал. Я был бы урод там.
— Уродом? — Гест от души рассмеялся. Несколько голов обернулось в его сторону, и он притих. Внимание от кого-либо кроме Дэвви было не тем, что он хотел. — Нет, мой юный друг. Не уродом. Элдерлингом. Редкостью из редкостей и почитаемым везде, куда бы ты не пошёл. Поэтому каждый знает имена Малты и Рейна Хупрусов! Они остались на время при дворе Сатрапа в Джамелии и чествовались с балами и праздниками каждый день, что они там были. Засыпанные подарками и вниманием! Ума не приложу, почему они решили вернуться в Дождевые Чащобы.
— Драконы нуждались в них, — сказал молодой человек, удивлённый тем, что Гест не знает таких вещей.
— Ах, да, конечно нуждались. Но твой дракон, как ты сказал, не нуждается в тебе? Или ты не волен идти куда хочешь? — Гест запустил ладонь в чёрные волосы, немного взъерошив их, и коснулся кончиком пальца губ, приковывая взгляд мальчика к своему лицу. — Ты — самостоятельный парень и обеспеченный. Ты мог бы путешествовать в город. Или в любое другое место. Посмотреть мир. Правильный спутник мог бы тебе всё показать, научить всему, что тебе нужно знать, чтобы вписаться в общество. Представить тебя людям, которые бы ценили тебя. После всего, не можешь же ты думать провести всю свою жизнь здесь, не так ли? Ты слишком молод и слишком богат, чтобы сидеть на одном месте.
Дэвви фыркнул от смеха.
— Богат? Я? Мои вещи за моей спиной. Нож. Мой личный лук. Мало вещей помимо тех.
Гест был поражён.
— Молодой человек, богатство здесь, вокруг тебя. Конечно же тебе дано право на долю этого? В этом городе столько всего, что, представленное соответствующему покупателю, могло бы принести тебе удачу. Я видел, остальные носят украшения Элдерлингов — почему же ты этого не делаешь? — он коснулся тыльной стороны лишённой колец руки паренька, медленно увлекая его палец. — Я вот что тебе скажу — одного браслета Элдерлингов тебе хватит на год кутежа в Удачном. Запросто.
— Я никогда не надевал украшений.
Гест притворно удивился.
— Никогда? Ах, но тебе следует! Сапфировое кольцо идеально подойдёт к чешуйкам на твоей кисти. Или… — он поднял руку и игриво дотронулся до уха юноши. Дэвви отстранился от прикосновения и указательный палец Геста ловко очертил его линию челюсти. — Свисающие серёжки. Серебряные. Или богатого золота, чтобы подчеркнуть глаза на твоём лице.
— Я чувствую себя опустошённым, — сказал Сельден и слабо улыбнуся своей шутке.
— Кажется, заражение, — едко произнесла Чассим, глядя на его опухшее запястье. Зубы Герцога в последний визит разодрали его кожу и плоть вокруг раны была горячей и красной.
Сельден не чувствовал боль от укуса как самостоятельную. Он потерял сознание ранее и пришёл в себя только в комнате башни. Каждый раз, когда Герцог высасывал из него кровь, выдержка ему изменяла. Он не смотрел на руку, на которую Чассим положила горячую влажную ткань. Сильный запах чеснока поднялся от компресса, и Сельден отвернулся, чтобы не чувствовать его.
— Снаружи хорошая погода? — бессмысленно спросил он. Чассим открыла окно и лёгкий ветерок подул сквозь тяжёлые шторы. За из колыханьем он разглядел каменную баллюстраду балкона. Их новые покои были просторными с широким видом на город и его окрестности. «Весна наступает,» — подумал он и слабо улыбнулся. Весна приходила, а он уходил.
— Достаточно приятная. Хочешь, я открою шторы? Снаружи безоблачно, но не очень жарко.
— Пожалуй. Что можешь случиться хуже того, что уже случилось? Я скончаюсь от холода?
— Заражение убьёт тебя раньше, — резко сказала она.
— Я знаю, как это плохо- признался он. — Это причиняет мне боль, и целители сказали твоему отцу, что в следующий раз он должен пить кровь из моей другой руки, если не хочет заразиться. Я очень надеюсь на это. Его пальцы теребили простыни, когда он думал об этом. Достаточно плохо, что Герцог вскрывал раны на его руке каждые несколько дней. Каждый раз добавлял ему ужаса. — Я умираю, сказал он вслух. — То, что он пьет мою кровь, убивает меня.
— Каждый раз забирая твою кровь, он думает, что становится сильнее. Он испытывает от этого такой триумф. Это так отаратительно. — она отодвинула тяжелые занавески и скрепила их. Небо было голубое с небольшими пестрыми облаками. Гор не было видно. Горизонт простирался вдаль насколько хватало глаз. Ветер ворвался в комнату.
— Может быть, когда я умру, н снова начнет увядать.
