А может быть, так казалось, потому что Хеби не возводила преград между собой и своим хранителем. В чем бы ни заключалась причина, Рапскаль начал досаждать Рейну своим воинственным настроем. Вчера поздно ночью ему удалось докопаться до причины своего раздражения. Дело было в том, что Рапскаль говорил и держал себя, как если бы он был старше и опытнее Рейна. Некоторые хранители, казалось, принимали его в этом амплуа. Нортель прикомандировался к нему в качестве помощника, терпеливо выслушивая и передавая его приказы о том, как разбивать лагерь и проводить ежевечерние тренировки с оружием. Что касалось других хранителей, Рейн чувствовал, что только Кейз и Бокстер полностью подчинились настойчивым требованиям Рапскаля вести себя как полагается воинам. Эти четверо проводили большую часть вечера натачивая ножи, полируя доспехи и проверяя драконью амуницию.
Рейн смотрел вниз на коричневую грубую холмистую местность, на поверхности которой тут и там были разбросаны клочки серо-зеленого подлеска и выступающие скалы. Он и представить себе не мог такого пейзажа и был уверен, что это место не было обозначено ни на одной карте, которая когда-либо попадалась ему в руки. Может быть, Калсида и объявила, что правит всеми землями вплоть до границы Дождевых Чащоб, но в этих местах — Рейн мог побиться об заклад — нога человека не ступала последние лет сто.
По обе стороны от него, спереди и сзади, летели драконы, некоторые с наездниками и в доспехах, некоторые вовсе без украшений. Несмотря на то, как Рапскаль поставил себя в Кельсингре, они с Хеби не возглавляли отряд. Чаще всего впереди был Ранкулос, хотя иногда его замещал Меркор, и временами — Тинталья. Все драконы, казалось, знали, свое место в строю, то ли из-за древних воспоминаний, то ли благодаря общим мыслям, он не знал. Рейн думал, что Айсфир, как самый старший и жаждущий мести больше, чем все остальные, поведет драконов.
А в место этого, он все время был в напряжении от того, что Айсфир и Кало соперничали за место чуть выше и позади Тинтальи. Ему казалось он понимал что это значит. Несколько раз она заставляла его вскрикивать от страха, складывая крылья и падая вниз, чтобы оказаться за ними обоими, или вдруг принимаясь бить крыльями и вознося его так высоко, что становилось трудно дышать. Из вечерних разговоров с Девви он знал, что битва самцов за эту позицию приводила того в ужас.
— Айсфир знает, что пугает меня. Он подлетает так близко, что я едва могу дышать из-за ветра, поднятого его крыльями. Или поднимается вверх, а потом проносится прямо перед Кало, так что ему остается либо увернуться либо столкнуться со старым ублюдком. А если я пугаюсь и прошу Кало позволить Айсфиру летать где он хочет, он злится на меня.
— Я могу сросить Сестикана, можешь ли ты лететь с нами, — предложил Лектер, но Дэвви покачал головой.
— Нет. Это лишь заставит Кало злиться на меня. Он хочет, чтобы я кричал оскорбления Айсфиру. Он говорит, что тот не осмелится напасть на нас, но ему-то откуда знать? — через мгновенье он тихо добавил: — Все равно, спасибо тебе.
По вечерам их лагерь часто казался Рейну неуместно праздничным. Он чувствовал себя стариком, среди юных Элдерлингов. к порядку вещей, который у них, судя по всему, был заведен раньше. Каждый день, с приближением вечера, драконы приземлялись, требуя чтобы их избавили от седоков и доспехов, чтобы они могли поохотиться. Спешившись, и дождавшись, пока драконы улетят, хранители принимались собирать хворост и разбивали лагерь. Драконы мало заботились об удобстве людей, брошенных ради охоты. В один день хранители могли оказаться на лугу на склоне холма, а на следующий — на каменистой вершине горы.
Рейн с восхищением наблюдал, как они быстро раскладывали свои спальные мешки и отправлялись на поиски воды и мяса. Иногда они не находили ни того, ни другого, но так же часто, кто нибудь возвращался с кроликом или диким козлом, которого делили на всех. Все запаслись галетами, чаем и вяленой рыбой, так что даже если охота была неудачной, им не приходилось голодать. Весна была в разгаре и однажды Седрик удивил их всех, научив собирать зелень одуванчиков и водяной кресс. Так они и собирались каждый вечер у костра, за едой и разговорами.
В первые два вечера звучали шутки и песни, произошло несколько потешных боев, в которых хранители пробовали элдерлингское оружие. Рапскаль пытался давать им советы, о том как нужно стоять и держать оружие, но когда все превратилось в беззлобную потасовку, бросил. Рейн наблюдал, как молодые люди меряются силами и испытал облегчение, когда крик о том, что еда готова, прервал их упражнения.
Казалось, что все были довольны горячим мясом и холодной водой. Они рассказывали ему истории о своем путешествии вверх по реке, а он в ответ рассказал о том, как Тинталья несла его в когтях на поиски Малты и бросила в море, когда нашла ее. Пираты, спасенные рабы, калсидийский флот и противостоявшие ему живые корабли казались им всего лишь сказкой и он опасался, что его скромные попытки передать весь ужас той войны лишь обратили его историю в захватывающее приключение.
Иногда Рапскаль тоже рассказывал истории. Он говорил со странными интонациями и иногда подбирал слова, как будто его родного языка не хватало, чтобы назвать оружие или манёвр. Он говорил о древних войнах, когда Кельсингра вынуждена была защищаться от нападений драконов, желавших поживиться Серебром, смешанным с водами реки. У Рейна сердце замирало, от рассказов о том, как Элдерлинги сражались на земле, в то время как их драконы вели ожесточенный бой в небесах. Еще хуже было то, что похоже, вражда Драконов и Элдерлингов с Калсидой длилась не десятки, а сотни лет. Хранители завороженно молчали, когда Теллатор рассказывал об Элделрингах, которых захватили и пытали калсидийцы, и об отомщении, павшем на захватчиков. Иногда Рейну казалось, что в целом, Элдерлинги не так уж и отличались от людей.
А иногда, казалось что отличались. И сильно.
Никому из хранителей не казалось странным, что Джерд выбирала себе партнера на ночь, и уединялась с ним, как не казалось странным и то, что на
